Моя теория о роде занятий нашего соседа потерпела полный крах. Не могу себе представить, чтобы Экройд стал откровенничать с парикмахером и обсуждать с ним свои надежды на брак племянницы и пасынка. Конечно, Экройд охотно покровительствует представителям низших классов, но чувство собственного достоинства у него развито очень сильно. Очевидно, Поррот зарабатывал на хлеб как-то иначе.
Чтобы скрыть свое замешательство, я сказал первое, что пришло мне в голову:
– А что заставило вас обратить внимание на Ральфа Пейтона? Его привлекательная внешность?
– Нет, не только это – хотя для англичанина он, конечно, необыкновенно красив. На страницах дамского романа его сравнили бы с греческим богом. Нет, есть в этом молодом человеке какая-то загадка, которую я пока не могу разгадать.
Последнюю фразу он произнес задумчивым тоном, от которого у меня мурашки побежали по коже. Он словно бы взвесил и измерил мальчика и рассмотрел его поведение в свете каких-то фактов, известных лишь ему одному. С этим ощущением я и отправился домой, повинуясь зову сестры.
Войдя, я увидел, что Кэролайн снимает шляпку. Очевидно, она только что вернулась из рейда в деревню. И с места в карьер начала доклад.
– Я встретила мистера Экройда.
– Вот как?
– Конечно, я остановилась перекинуться парой слов, но, казалось, он куда-то очень спешит, все норовил закруглить разговор.
Ну еще бы! Не сомневаюсь, что Экройд стремился избежать задушевной беседы с моей сестрицей так же отчаянно, как утром хотел уклониться от встречи с мисс Ганетт. Только вот от Кэролайн не так легко отделаться.
– Я сразу же поинтересовалась, что здесь делает Ральф, и его как громом поразило. Он понятия не имел, что мальчик сейчас в деревне. Он даже сказал, что я, должно быть, ошиблась. Ошиблась! Я!
– Смешно, – заметил я. – Ему следовало бы знать тебя лучше.
– Затем он сказал мне, что Ральф и Флора обручились.
– Я уже знаю, – вставил я со скромной гордостью.
– Кто тебе сказал?
– Наш новый сосед.
Кэролайн заколебалась – ни дать не взять, шарик, зависший между двумя ячейками на рулетке. Но решила не поддаваться искушению и не отвлекаться.
– Я рассказала мистеру Экройду, что Ральф остановился в «Трех вепрях».
– Кэролайн, ты никогда не задумывалась, что твоя привычка выкладывать все, что тебе известно, всем и каждому без разбора, может кому-то сильно навредить?
– Чепуха, – отрезала сестра. – Люди должны знать новости, которые их касаются, и я считаю своим долгом сообщить их. Между прочим, мистер Экройд был мне очень признателен.
– Ну? – подбодрил я ее, поскольку это явно было еще не все.
– По-моему, он сразу же отправился в «Три вепря», да только вот вряд ли он найдет там Ральфа.
– Неужели?
– Да, потому что, когда я возвращалась домой по лесной тропинке через лес…
– Ты возвращалась через лес? – прервал ее я.
У Кэролайн хватило совести покраснеть.
– Чудесная погода! Я решила немного прогуляться. Лес в своем осеннем уборе так прекрасен!
Кэролайн ни во что не ставит все леса земного шара в любом их уборе. Лес она считает крайне неприятным местом, где легко промочить ноги, а на голову то и дело сыплется всякая дрянь. Нет, в наш лес ее завел инстинкт мангуста. Ведь это единственное место в окрестностях Кингс-Эббота, где можно назначить свидание молодой женщине, не привлекая к себе внимание всей деревни. К тому же он примыкает к парку поместья Фернли.
– Что ж, продолжай, – сказал я.
