– Макси, – позвала миссис Зия-Бей.
– Да?
– Макси-и-и!
– Да?
– Я ужасно хочу выпить. Ты не принесешь мне еще один бокал?
– Послушай, Эстель. Я бы с удовольствием принес тебе весь бренди, какой найдется на борту. Но ты и так пьяна как сапожник. Может, стоит сделать перерыв?
– Макси, не будь таким противным.
– Ну ладно. Стюард!
Все снова пошло наперекосяк.
В тот же вечер, в девять часов, «Эдвардик», столкнувшись со встречным ветром примерно в шестистах милях от маяка Эмброуз-Лайт, расположенного у входа в нью-йоркскую гавань, попал в полосу действительно бурной погоды. То же можно было сказать и о Максе Мэтьюзе.
В просторной длинной галерее, где кресла были слишком увесистыми, чтобы запросто скользить по полу, Макс расположился на одном из них, откинувшись на спинку, и собрался с духом. Миссис Зия-Бей, надувшись, опустилась коленями на сиденье другого. Он поднялся в галерею сразу после ужина, чтобы спокойно выпить кофе и устроить поудобнее больную ногу, которая побаливала из-за резкой смены погоды, а также успокоить внутренности, растревоженные сочетанием бортовой и килевой качки. Эстель Зия-Бей присоединилась к нему полчаса спустя. Как только Макс увидел ее в другом конце длинной галереи – она скользила по уходящему из-под ног ковру, придерживая широкий оборчатый подол вечернего платья из белого шелка, – он понял, в чем дело.
Эстель помахала перед ним пухлой белой сумочкой и многословно поведала о случившемся. Как выяснилось, Лэтроп и Джордж Э. Хупер были за ужином в плохом настроении. Покидая кают-компанию, они подсели к даме за столик и предложили выпить. Хупер, по словам Эстель, «заигрывал» с ней. Макс посчитал это совершенно невероятным, но воспаленное воображение могло подсказать ей что угодно. Излагая свою историю, она искусно сочетала показное чувство собственного достоинства с заливистым смехом и лукавым кокетством.
Одной рукой он дал ей знак замолчать, а другой подозвал стюарда:
– Два бренди.
– Двойных бренди, Макси.
– Двойных бренди. Ради бога, сядь в это кресло! Не становись на колени, сядь.
– В чем дело, Макси? Тебе не нравится твоя маленькая Эстель?
– Конечно ты мне нравишься. Но ты же не хочешь спикировать головой на пол и сломать себе шею?
– Мне все равно.
– Чепуха. Где твой спасательный жилет?
– Не знаю. Я его где-то оставила.
Когда он снова посмотрел на Эстель, то увидел, что настроение ее изменилось. Покрасневшие глаза с черными, отливающими синевой зрачками сверкали. Морщинки глубже обозначились у одрябшего рта. Она подняла сумочку, как будто собираясь швырнуть ее.
– Ты старый тупица, – сказала она.
– Может, и так. Но…
– Не думай, что ты один такой умный! – завизжала она, привставая. – Я знаю много людей поумнее тебя. И сейчас я собираюсь встретиться с одним из них. В адм… Да иди ты к черту! Мне не нужно, чтобы ты покупал мне выпивку. У меня есть кое-какие сведения. У меня есть доказательства. У меня есть…
– Спокойно. Вот твой бренди.
Она набирала обороты и словно обезумела, но ее голос почти полностью заглушал несмолкающий грохот волн и рев воды, от которых дребезжала мебель и, казалось, даже стучали зубы. Похоже, у нее закружилась голова.
– Погоди-ка, – сказал он, – давай я подержу твой бокал. Сядь.
– Макси! – со слезами на глазах произнесла Эстель, повалилась к нему на колени и уронила голову на его плечо.
