— Спасибо, Басур, — бросила я через плечо. — Дальше я уже сама как-нибудь справлюсь.
Не хотела говорить при нем. Он для меня никогда не был другом.
Надо помнить, что каждый смотрящий мечтает занять место Зверя. Доверять нельзя никому — абсолютно никому. Даже своей "правой руке". Порой она может схватить тебя за горло и задушить.
— Басур, можешь быть свободен. Занимайся своими делами, — отпускал его Зверь. — Спасибо, что организовал сегодня поединки. Я остался доволен.
— Благодарю вас, спокойной ночи…
Дверь тихо закрылась. Мы остались одни.
Я сбросила с себя белоснежный полушубок из соболя. Расстегнула плотную юбку, которая все это время обнимала мою талию и бедра. Осталась в высоких лаковых сапожках, черных чулках и вызывающем красном белье.
Топ я не снимала. Должна же быть в девушке хоть какая-то загадка.
К тому же… Зверь не любил, когда я обнажаю грудь. Ему больше нравилось, когда я в одежде. Частично. Мой избранник предпочитал жесткий трах нежным ласкам и переламывание тела через кресло — скучным прелюдиям на кровати и бесконечным поцелуям.
Он был груб, силен, напорист.
Не принимал слова "нет". Если Зверь решил, что хочет анала — так оно и будет. А член у него дай боже каждому. Ощущения совсем недетские. Бывает зверски больно. Потому он и Зверь. Такова его звериная природа.
Но мне нравится его животность. Это сексуально. Сила — это секс. Таков инстинкт любого живого организма, будь то собака или человек. Впрочем, много ли между нами разницы на самом деле?
— Ну так что он сказал, Викуля? — Зверь закурил сигару и вложил ее мне в рот. Заставил челюсти разжаться, чтобы протиснуть между губами большую толстую сигару. Она пахла его ртом. Была на вкус как виски в его стакане. На стенках его горла. В его венах и глазах. — Молот согласился на меня работать?
Обхватив губами ствол сигары, я сделала затяжку — словно посасывала член мужчины. Рот заполнил плотный и горячий дым. На вкус он не был похож на сперму. Но был таким же приятным, как оргазм того, кто вставил тебе в рот эту сигару. Зверь с наслаждением смотрел, как я курю. Как мои щеки втягиваются, проявляя сексуальные ямочки. Было похоже на секс, на минет. Но без члена.
— Молот послал тебя нахер.
Я сказала это вперемешку с дымом от сигары. Выдохнула в это грубое лицо облако сизого дыма. И приблизилась к губам, чтобы укусить.
— Ах ты сука… — усмехнулся Зверь. — Кусать меня удумала, да?
Он подхватил меня за ягодицы и посадил на барную стойку. Такую холодную, неуютную. Голую и вовсе неприспособленную для секса. Но для Зверя это не было проблемой. Трахать он мог на любой поверхности. И чем жестче было мне, тем больше нравилось ему.
— Солдат сказал, что ему неинтересно пахать на бандита. Прикинулся святошей.
— Ох, как жаль… — говорил мне Зверь прямо в шею. И это вызывало мурашки по спине. Его колючий волевой подбородок царапал мою нежную кожу, не давал сосредоточиться на словах. А я сделала еще затяжку и потрогала его за член.
О… в штанах была скала. Эрекция железобетонна. Как я ни пыталась сжать его мужское достоинство — было такое чувство, словно это не тело, а камень. Стальная труба диаметром явно больше, чем ответное отверстие во мне.
— Молот не из тех, кто тебе нужен. Он бы не справился с системой.
— Зато система справилась бы с ним. Система всех ломает. Всех, моя любовь. Даже тебя.
— Меня не сломаешь, — улыбнулась я, целуя окровавленные губы Зверя. После своего же укуса. Но он отворачивался.
