Уцелевшая. Она не пала духом, когда война забрала всё - страница 4

– А они там тоже говорят по-польски, как и мы здесь?

– Нет, – ответила тетя. – Нам придется выучить новый язык.

– Какой?

– Этот новый язык называется «иврит», – сказала Тайба.

– Иврит – язык наших молитв, а теперь его пересматривают и совершенствуют, как и землю, как и наш народ… еврейский народ.

Дядя Яков Мендель и тетя Алинка тоже хотели отправиться в путешествие. Они тоже мечтали построить новую жизнь на земле предков. Они тоже хотели работать на земле исторической родины.

– Вот и прекрасно! – рассмеялась Тайба. – Вся семья снова будет жить вместе.

– Конечно, – сказал дядя Яков Мендель, – мы все в одном доме, одного сердца, в мире и любви.

– Аминь, аминь.

Мама с большим волнением принялась готовиться к путешествию. Она шила простыни, вышивала скатерти и даже выставила часть мебели на продажу.

А папа научил их говорить на иврите несколько слов: «вода», «молоко», «сыр» и «спасибо».

– Ма-им, маа-им. – Шурка попыталась произнести новое слово на иврите, чем всех очень рассмешила.

Шурка повторяла и повторяла смешные слова, а вечером произносила их своей мягкой тряпичной кукле Алинке, которую получила в подарок на день рождения. Она обещала, что научит ее новым словам, которые выучила сама, потому что очень скоро они все будут говорить на другом языке в другой стране. А вечером папа расскажет им о праотцах, которые жили в Израиле, о Саре и Рахили, о царе Давиде и о Храме, который стоял на вершине гор. В этой земле были золотые песчаные дюны, золотые яблоки и пальмовые деревья. Шурка заслушивалась историями об Аврааме, Исааке и Иакове, а также Иосифе и его братьях. Она уже начала мечтать о том далеком месте, Земле Израиля. Только бабушка Ирена тихо ворчала в своей комнате. Она не понимала, что такого в той далекой земле, чего нельзя было найти здесь.

– В конце концов, Польша – наша родина, – твердила она, но папа говорил ей, что иммигрировать в страну праотцов – это большая мечта. Мечта, которую нужно осуществить.

Но вскоре в эту маленькую деревушку на востоке Польши начали доходить слухи об исторической родине.

Однажды к дому Тайбы и Якова Менделя подъехала запряженная двумя лошадьми карета и из нее вышел их сосед Моше Яновский. Он был с красным лицом и сильно похудевшим, по сравнению с тем, каким они видели его в последний раз. Тайба выглянула из окна и поспешила на улицу поприветствовать гостя.

– Моше Яновский, откуда ты здесь? Я думала, вы все там, в Земле Израиля.

– Как видишь, я снова здесь, в нашей Вульке-Заблоцкой, – грустно ответил Моше.

– Что-то случилось?

Он ничего не ответил, а лишь спросил, где может найти двух Яковов Менделей. Тайба все сразу поняла. Она кивнула и послала Шурку позвать отца, чтобы тот поскорее приехал. Когда два Якова Менделя услышали, кто их гость, они тут же бросили дойку и поспешили в дом.

– Ура, Яновский-герой! – кричали они ему издалека, приветственно махая руками.

Вскоре крики радости сменились криками скорби, и с каждым словом, которое произносил Моше Яновский, лицо Якова Менделя краснело.

– Мы все равно должны поехать туда, несмотря ни на что, – громко сказал он своим властным голосом.

– Но как? Ты же слышал, что он сказал, – запротестовал дядя Яков, сразу начавший отступать от планов.

– И все же мы иммигрируем в Израиль.

– Вы сумасшедший человек, – сказал Яновский. – Люди мрут там как мухи от малярии.

– Несмотря ни на что, несмотря на вспышку малярии, несмотря на то что там нет работы, а земля тяжелая и коварная, – отвечал он, – это наша историческая родина! Им нужны такие люди, как мы, рабочие.