– Celui-ci, – уверенно произнёс смешной человек и указательный палец направил в сторону Юрки. – Avec deux cowlicks à l'arrière de la tête2.
Не предполагая больше страшных сюрпризов после появления милого персонажа, Юрка уже расслабился и просто ждал, когда с формальностями будет покончено.
Но указательный палец! Что это значит?! Юрка же не вождь – близко нет! В прошлом году, правда, его временно назначали казначеем. Деньги, правда, успели закончиться. Неужели сейчас потребуют их вернуть?
Пожилой мужчина с усами смотрел на него в упор и сказал: «Сортир3».
Именно так Юрка и услышал. И с этими словами оба незнакомца дружелюбно выманивали его ладонями.
– Нет, я не хочу! Я… потерплю… – пытался объяснить Юрка, не желавший быть и здесь изгоем. Все, значит, в телеге останутся, а его зачем-то отправляют сходить по-маленькому!
Но упрямство двоих мужчин не знало границ. Усатый уже потянулся за шпагой, чтобы угрозами заставить мальчика выйти. Пьер Ришар замахал на того и стал что-то щебетать по-своему. Шпагу убрали, но оба более требовательно подошли к выманиванию Юрки. Тут уже не только «сортир», а сотни разных слов сыпались, непонятные, громкие.
Юрка вспомнил, как однажды, проезжая зайцем в городском автобусе, наткнулся на несговорчивого кондуктора – тот заставил водителя притормозить и не ехать дальше до тех пор, пока безбилетник их не покинет. В первую минуту началось противостояние: наглость столкнулась с принципиальностью. Во вторую минуту подключились остальные пассажиры – вот тогда и стало невмоготу. Люди любят двигаться и ненавидят ждать. Бабушки с сетками и авоськами, женщины с маленькими детьми, старики в серых пиджаках – все встали на сторону кондуктора и грозно требовали, чтобы Юрка вылез.
Что ж, место изменилось, но люди вряд ли… Юрке не хотелось дожидаться того момента, когда на него начнёт орать Кристина и её подруги, поэтому он, на всякий случай захватив свою сумку первой необходимости, перелез через бортик и спрыгнул к незнакомцам.
– Так чего нужно? Сказал же, что не хочу в туалет!
Только успел он высказаться, как услышал позади скрип – телега тронулась дальше, а ему на плечи, больно сжав их цепкими пальцами, легли тяжёлые мужские ладони.
Жюльен Сорель
Конечно же, они с Илоной ехали в одной кибитке.
Жюль не мог сказать, что влюблён в неё. Он в принципе не мог с уверенностью сказать, что такое любовь. Каждый раз чувства приходили особенные.
Началась агония в голове ещё с детского сада, когда Жюль увидел девочку с выразительными чёрными глазами и такого же цвета волосами, похожими формой на цветок колокольчик. Нечто милое заставляло всякий раз робеть и заикаться, а потом пропало вместе с большинством воспоминаний о садике.
В начальной школе стукнуло внезапно и поразило насмерть, как сосулька, слетевшая с крыши. Одно лишь имя – Сандрин. Нечто из смеси леденцов и величия. Маленький Жюль влюбился заочно, ещё не встретив будущую одноклассницу, проболевшую первые недели учебного года. Но даже знакомство с коротконогой, слегка пухлой Сандрин с рыжими волосами под каре ни капли не пролило на огонь бушующих чувств. Чего не скажешь про последний год в начальной школе, когда судьба или шутник Амур сделали так, что к ним в класс перевели волшебную Моник. Увидеть её и не влюбиться значило только одно – ты ослеп, глядя на безукоризненную красоту. Мальчишки шептались о ней в коридорах, девчонки набивались к ней в подружки. Заговорить с Моник было всё равно что взлететь на Парнасе к богам и услышать их волю.
