Мы совсем не знакомы, трудно представить
себе, что можно полюбить кого-то сразу и бесповоротно, даже не узнав как
следует. В отношении меня такое мгновенное чувство вполне объяснимо. Природа
одаривает Принцесс обостренными ощущениями, потому, стоило сердцу пропустить
удар при взгляде на младшего герцога Омильяди, для меня все решилось. Но
Рикстон обычный человек, и мне надо понять, что движет им. Понять, кого он
видит во мне – приятный трофей, который после завоевания будет выброшен на
свалку или желанную спутницу навсегда?
– Ты одеваться-то собираешься? –
протиснулась в уборную Олеся и прошествовала к клозету для зверей. Волчица
предпочитала делать свои дела на свежем воздухе, но в стенах Академии за такое
брали приличный штраф.
– Тебе еще меня наряжать, – напомнила
Олеська.
Да… моя девочка любит цацки. Мудреные
ободки на голову, драгоценные клипсы в ушки и броские цепи на шее. Дорогое
удовольствие содержать магического зверя. Оттого и прибиваются хитрые бестии к
платежеспособным гражданам.
– Ты права, следует поторопиться.
Я умылась, расчесала длинные волосы и
принялась за одежду.
Мистер Ящер сказал, сегодня на Метеосводке
ожидается температура воздуха выше нормы. Надо быть начеку. Выше нормы зачастую
приносит с собой последующий выверт, хотя он может вылиться в обычную сильную
грозу.
Выбрала платье цвета сочной травы. Его
ткань красиво струится по фигуре, а вместо рукавов на плечи ложатся широкие
воланы.
Встала перед зеркалом. Перед тем самым,
что является дверью. А вдруг он тоже стоит сейчас по другую сторону?
Прислушалась. Ничего не слышно. Зато в другую дверь стучат.
– Там твой Рикстон, – мотала головой
Олеся, проверяя, таким образом, золоченый ободок на прочность.
– Ты сказала, мой Рикстон?
– А чей еще? Вы так пялитесь друг на друга,
как будто чудо света перед собой увидели.
«Иветта,
мне долго еще под дверью стоять?» – прислал сообщение Рик.
– Ты всего минуту ждешь, – впустила я его
и не смогла скрыть восхищения.
Меня трудно удивить красивым букетом, но
младшему Омильяди это удалось. Он подарил мне цветочную композицию – сердце из
бордовых цветов амаранта.
– Где ты достал такое чудо?
– Не скажу, – с видимым удовольствием
разглядывал меня Рикстон. – В воду класть не надо, там подложка водяная.
– Хорошо. Не буду класть в воду, –
поставила я цветочное сердце на комод, откуда его будет видно с любого угла
комнаты.
– Так почему ты не пришла ужинать? –
спросил он, когда мы стали спускаться по ступеням.
– Была не голодна.
– А твой зверь? Его не следовало
покормить?
– Поэтому мы и выходили за стены Академии.
Олеся охотилась. А на тренировочном поле она не сможет найти мышей.
– Мышей? – покосился Рикстон на морду
волчицы. – Может, кабанчика?
– Может и кабанчика, – улыбнулась я,
чувствуя, что Олеська смеется. Хищница никогда не разговаривала при
посторонних, только со мной.
– Анну зачем к себе пригласила? –
продолжал прояснять Рик те вопросы, на которые я не дала ему ответов.
– Почему бы мне не обзавестись подружкой в
Академии?
На самом деле Аня повстречалась мне в
деканате, где я получала листок со своим расписанием, и девушка фактически
увязалась за мной. Беловолосая студентка казалась мне такой уязвимой и
печальной, что я пригласила ее в гости с одной лишь целью – попробовать
устроить ей встречу с ветреным Дмитрием. Олеся предупредила меня, когда
Кампанеец появился в коридоре на шестом этаже общежития, тогда-то я и отворила
дверь, якобы с целью проводить Анну. И немножко схитрила, попросила Дмитрия сопроводить
девушку до ее комнаты. Он не отказал, но взамен в шутку потребовал ответной
услуги – сопровождать его на фестиваль.
