Разумеется, родители, и ее, и Стивена, пришли в ужас от таких вестей. Больше, чем сам Стивен, – он-то, похоже, ощутил облегчение. Но родители поверить не могли, что идеальный брак оказался пшиком. Пытались свести все к «притирке» (это через год-то после свадьбы). Мать наедине допросила Битси: знает ли она, как важна, как бесконечно важна интеллектуальная совместимость в браке? А родители Брэда – право, о них лучше вспоминать пореже! Понятное дело, они решили, что сын сошел с ума. Нескладная, неуклюжая, да еще замужем и на год его старше, с нелепыми политическими взглядами! Дональдсоны голосовали за республиканцев и жили в Гилфорде. Встречаясь с родителями Битси, они и поныне разевали рты, набирали в легкие побольше воздуха – и не могли отыскать ни единой темы, какую можно обсудить с подобными людьми.
Битси надеялась, что напряжение спадет, когда родители Брэда увидят внуков. Но внуков все не было (еще одно очко не в пользу Битси). Пятнадцать лет она билась, пытаясь забеременеть, пока другие женщины, безмятежно-счастливые, рассекали по супермаркетам с тележками, откуда дети чуть не вываливались.
Она прошла все мыслимые обследования и жестокие медицинские процедуры, и не раз на кончике языка у нее вертелся вопрос: «Неужели это моя вина? Не просто особенность моего тела, а моя природа? Не хватает мягкости, не хватает восприимчивости – ведь я бросила первого мужа без малейших угрызений совести».
Абсурд, разумеется. И ведь как хорошо все обернулось в итоге! Теперь у них есть драгоценная Джин-Хо, самая идеальная дочь, какую только можно вообразить. К тому же ребенок, нуждавшийся в помощи, – возможность сотворить в этом мире добро. Вспоминая прибытие Джин-Хо, Битси чувствовала: то была не первая встреча. Джин-Хо была им суждена, и бесплодие – часть плана, условие для обретения истинной дочери. О, это ты! Добро пожаловать домой! – мысленно сказала Битси, впервые увидев это личико, и простерла руки навстречу.
Но конечно, никто не поймет, если она предложит называть это праздником Воссоединения.
Два брата Битси были ее моложе, но дети у них уже большие (прежде она завидовала немного). У Мака и Лоры сын-подросток, гений со справкой, чудной, неспособный адаптироваться в обществе, и пугающе сексуальная белокурая дочурка десяти лет. У Эйба с Джанин три девочки, восьми, девяти и одиннадцати лет, настолько схожие и обликом, и темпераментом, что их можно принять за тройняшек. Бедный Брэд даже в их именах вечно путается.
В день праздника братья с семьями прибыли первыми, за полчаса до назначенного часа, обе машины одна за другой припарковались перед домом, словно так и ехали вместе, хотя жили в противоположных сторонах. Сначала Битси рассердилась – она возилась с Джин-Хо, упаковывая ее в корейский костюмчик, кофемашину еще не включили, торт на стол не водрузили. А потом задумалась, нет ли у них на уме какого-то дела. Невестки с непривычным проворством спровадили детей в комнату с телевизором, и как только взрослые устроились в гостиной, Эйб (младший из братьев) стал выразительно поглядывать на старшего. Битси же не спешила им на помощь, на то у нее имелись некоторые смутные причины. Более того, когда Мак произнес: «Итак! Ну вот. Раз уж мы тут собрались…» – Битси почувствовала внезапное желание его отвлечь и быстро сказала:
– Знаете, что я делала сегодня утром?
Все уставились на нее.
