— Скажешь мне, кто это сделал с твоим острым язычком, Эрвье? — соблазнительным голосом обратился сиер Симон, делая шаг ко мне. — И я по достоинству накажу виновника. Лично прочищу его подлые кишки жесткой щеточкой. Или сделаю его на денек игрушкой для твари Иномирья. Все только ради тебя, моя милая ящерка. — глаза профессора обещали самую заслуженную расправу для обидчика.
Не скрою, была минута, в которую хотелось крикнуть «Крис Шапье» и для убедительности тыкнуть в подлого врага пальцем.
Но я не могла сдать его сиеру, также, как и Крис не сдал меня в руки Бошан.
Назвать обидчика означало проявить слабость.
Не зря Симон задал главный вопрос не сразу, а приберег для конца. Он окунул меня с головой в бочку со смешками, заставил испытать нестерпимый гнев, а затем одарил жалостью к себе. Профессор умело разжигал и выкручивал эмоции студентки, чтобы вырвать из нее признание.
Не сомневаюсь, стоит назвать имя Криса, и его действительно накажут. А меня - пожалеют.
Пожалеют все кругом. И я стану той слабой девой, что неспособна решать личные проблемы без участия наставника.
Но ни жалость, ни клеймо беспомощной мне не нужны. Достаточно и кривых смешков. А с ними я справлюсь.
Симон испытывал. Искусно дергал за ниточки. И почти довел до того состояния, чтобы я с гневом выкрикнула имя бывшего друга.
Моего ответа с интересом, затаившись, ждали все.
— Не понимаю, о чем вы, сиер. В ближайшее время я приведу свой язык в порядок. Сама. Прошу меня извинить и простить за сказанные ранее небылицы. Сиер, которого я уважаю всем сердцем – это Вы, сиер Симон. Слова про Шапье лишь вымысел для поднятия настроения – Вашего и моих однокурсников.
— Минус тридцать баллов за сокрытие информации, Эрвье, — широко усмехнулся Симон. — Но выкрутилась хорошо. Красиво. — мужчина развернулся и собирался было уходить, как вдруг резко задал новый вопрос, — Стефани, а случаем не знаешь, как называется самое вонючее говнецо?
— Кристоф Шапье! — искренне выпалила я. — Он самая большая на свете какашка! Вонючая и мерзкая букашка!
— О как! И рифма вмиг улучшилась! И улыбка появилась! — засмеялся Симон. — Крис, поосторожней с женщинами. Видишь, как у них в одночасье скачет стрелка от любви до ненависти? — затем серьезно обратился к учащимся. — А теперь смех убрали, заткнулись и разделились на три группы! У вас минута, чтобы проделать великие арифметические вычисления и самим распределится без жалоб и нытья.
Ровная шеренга из двенадцати участников разбилась. Студенты начали метаться в разные стороны, словно ужи.
— Эрвье, — как бы между делом кинул мне Симон, — Плюс тридцать баллов за поднятие настроения группе.
— Спасибо, сиер! — ответила с благодарностью, и ощутив чей-то взгляд, резко обернулась.
Крис, напоминающий каменное изваяние, стоял в шагах десяти от меня. Предзакатные лучи толкались ему в спину, лицо находилось в тени. Хмурый взгляд, сжатые кулаки - будто не я, а он только что унижался перед однокурсниками. Сделал было шаг, но я отшатнулась, качнула головой и спешно двинулась к противоположному краю полигона.
5. Глава 5
Мы довольно быстро разбились на три группы, потратив меньше минуты.
Пользуясь тем, что профессор затаился и молчал, спешно осмотрели края площадки, ища изъяны в каракулях братьев Уни. Кто-то определенно путал нотную гармонию с рунной, и что-то мне подсказывало – этим кем-то наверняка был Венсан, младший из близнецов.
