Уголок моего сердца - страница 7

С осени 1948 года здесь квартировали прожектористы: автомашины с установленными на них прожекторами заполнили всё свободное пространство двора. Рота солдат-прожектористов разместилась в бывшем каретном сарае. Туда завезли металлические кровати и несколько грузовиков соломы, из которой солдатики делали себе «перины» и подушки, набивая соломой соответствующих размеров мешки.

Наблюдать учения прожектористов высыпал весь двор, ещё бы! Ночное небо озарялось яркими лучами, которые то сходились в одной точке, то рыскали по небу в поисках объекта атаки. Лучи были настолько мощными, что никто не рисковал заглянуть прямо в «лицо» прожектора. Ослепнуть можно было мгновенно. Ярчайший свет давали дуговые лампы с угольными стержнями-электродами диаметром около 15 мм. На каждой прожекторной платформе имелся ящик с запасными стержнями, о чём мальчишки прознали очень скоро. И хотя вся техника охранялась вооружёнными часовыми, нас это не останавливало, стержни мы «тырили» с завидной регулярностью, следствием чего появились первые «граффити» на стенах наших домов. Так продолжалось около года. В один прекрасный день прожектористы уехали, чтобы больше сюда не возвращаться.

Пустырь вновь превратился в футбольное поле, на котором там и сям ещё долго чернели масляные пятна, оставленные автомобилями. Внутренний двор вновь ожил: мяч там гоняли с утра до вечера! Если не мы, обыкновенные пацаны, то суворовцы. При появлении последних наша игра немедленно прекращалась, потому что мы знали, что наши сверстники-суворовцы живут четко по военному распорядку, и если мы можем собраться в любое время, то они такой свободы лишены. Кроме того, суворовцы приходили полностью экипированные – с настоящим футбольным мячом и обутые в настоящие бутсы с шипами на подошве, поэтому было интересно наблюдать за их игрой.

От наших футбольных забав частенько страдали жители первых этажей и полуподвалов, когда мяч попадал в чье-то окно Хорошо, если просто попадал, а если разбивалось стекло? Потерпевшие забирали мяч и возвращали его только родителям виновника «меткого попадания». Скандалы по этому поводу возникали нередко. Кроме того, футболисты поднимали тучи пыли, которая висела над полем сплошным облаком, а рядом сушилось бельё… Взрослые облегчённо вздыхали только в период межсезонья, когда непогода надолго отрывала нас от улицы.

Зимой, если не ошибаюсь, 1952-53 годов командование училища обрадовало нас неожиданным сюрпризом – на футбольном поле залили каток! Строго говоря, каток – это громко сказано, потому что у пары солдатиков, занимавшихся заливкой по ночам, не было никакого опыта в этом деле, отчего каток получился с многочисленными огрехами в виде ямок и наплывов. Но это было что-то! Зимний двор вновь наполнился детворой, которая спешила испытать свои способности в катании на коньках. Вскоре появился мячик и самодельные клюшки, которыми мы играли до самозабвения. Что такое хоккей с шайбой мы тогда представляли себе слабо.

Вообще, внутренний двор, который жильцы нашего дома называли не иначе, как «черный ход», поскольку попасть туда из квартир удобнее всего было по черной лестнице, пользовался у нашей детворы, да и не только у нее огромной популярностью. Тут затевалось множество игр, начиная с элементарного «квача» и заканчивая прятками и лаптой. Тут у мальчишек и девчонок появлялись первые взаимные симпатии, тут нарождались юношеские романы. В укромных местах процветала игра в «коца» и «пристенок» на деньги. Эти забавы жестко преследовались взрослыми.