Уголовно-процессуальное законодательство РФ 2001-2011 - страница 5

Решение об отводе следователя является исключительной компетенцией руководителя следственного органа, последний решает вопрос о продлении срока проверки сообщения о преступлении и т. д.

Вместе с тем ряд полномочий прокурора на досудебных стадиях процесса сохранились (право отмены постановления о возбуждении уголовного дела, о вынесении которого он незамедлительно уведомляется; право отменять постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, что, впрочем, не влечет за собой обязательного возбуждения уголовного преследования; право отменять постановление о приостановлении дела; право разрешать жалобы на действия и решения должностных лиц на досудебных стадиях процесса, которое он, правда, без какого-либо разграничения делит с руководителем следственного органа).

Но главное изменение в полномочиях прокурора – это лишение его права возбуждать уголовное дело (уголовное преследование), осуществлять предварительное следствие, принимать дело к своему производству, т. е. полностью реализовывать функции следователя.

Таким образом, прокурор утратил полномочия, связанные с производством следственных действий и принятием решений, определяющих движение дела.

Контрольные полномочия прокурора частично сохранились. Вместе с тем прокурор сохранил статус основного субъекта реализации функции государственного обвинения, поскольку только он решает вопрос, достаточно ли обоснованно и законно обвинение, чтобы представить его суду. Такое построение обвинительной власти соответствует концепции уголовного иска. Однако законодательное изменение полномочий участников процесса, реализующих функцию государственного обвинения, содержит и ряд противоречий.

Сохранившаяся в неизменном виде ч. 1 ст. 37 УПК РФ относит к полномочиям прокурора как осуществление от имени государства уголовного преследования в ходе уголовного судопроизводства, так и надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия.

Во-первых, прокурор осуществляет уголовное преследование только в судебных стадиях процесса, а понятие уголовного судопроизводства включает как судебные, так и досудебные стадии (п. 56 ст. 5 УПК РФ).

Во-вторых, круг властных полномочий прокурора, т. е. обязательность его решений для органов предварительного следствия, достаточно ограничен, в силу чего ограничены и его надзорные возможности.

Так, право прокурора отменять незаконные и необоснованные процессуальные решения распространяется лишь на те из них, которые приняты нижестоящим прокурором или дознавателем, но не следователем. Процедура разрешения противоречий между прокурором и следователем весьма громоздка и растянута по времени: окончательное решение принимается Генеральным Прокурором РФ после прохождения всех уровней должностной иерархии как органов прокуратуры, так и Следственного комитета.

Следует отметить, что только Федеральный закон от 28 декабря 2010 г. № 404-ФЗ предоставил прокурору право истребовать и проверять законность и обоснованность решений следователя или руководителя следственного органа об отказе в возбуждении, приостановлении или прекращении уголовного дела и принимать по ним решения в соответствии с УПК РФ. Однако и в этом случае, если следователь (руководитель следственного органа) не согласен с решением прокурора, применяется процедура, о которой упоминалось выше.

Применительно к законодательному регламентированию функции защиты прежде всего следует отметить расширение сферы процессуальных последствий, связанных с позицией обвиняемого. Наряду с действующим порядком принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением Федеральный закон от 29 июня 2009 г. № 141-ФЗ ввел особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве (гл. 40