Наконец Ольга Борисовна сказала:
– Извозчикова, мы все тебе благодарны за эту минуту молчания. Мы отлично насладились тишиной. Садись, два.
Из-за этой двойки у Лу вышла неожиданная тройка за четверть.
– Тройка? По литературе? – Мать посмотрела на Лу даже не со злостью, а с недоумением. – Это что за саботаж?
Не зная, что сказать и как объяснить случившееся, Лу потупилась. Мать продолжала ее отчитывать:
– Я не понимаю! Как ты до такого докатилась? Что с тобой не так?
И Лу, уже едва сдерживая слезы, выкрикнула:
– Со мной все так! Я ни в чем не виновата! Я… я не твоя дочь!!!
Она разрыдалась и бросилась в свою комнату, а мать кричала из-за двери:
– Эй, не моя дочь, в эти каникулы – никаких карманных денег! Никаких походов в кино и кафе-мороженое! Поняла, не моя дочь? Никаких журналов с постерами, никаких жевачек! Сиди и читай классику, не моя дочь, ясно?!
Охваченная бесконечным отчаянием, Лу сидела на кровати и плакала, плакала, плакала, пока из-за стены не донеслась знакомая мелодия, возвещающая о том, что сейчас начнется история про Хосе и Марисабель. У этих двоих все непременно наладится – и гораздо быстрее, чем у Лу.
Влад не понимал, как можно общаться с такими, как Славка. Чего интересного? Читает постоянно – раньше про динозавров, сейчас вот про космос. И нет бы что-то прикольное – ну типа как в кино, про драки на световых мечах, нет, он читает скучные книжки, как рождаются нейтронные звезды и прочее.
Влад как-то сказал брату:
– Вот бы полететь на какую-нибудь далекую планету… ну, Юпитер там, Сатурн! Вернешься, и все друзья с твоих рассказов офигеют…
Но Славка обломал весь кайф:
– Пока долетишь – помрешь. И назад уже не успеешь. Никак.
Тогда Влад спросил:
– А пришельцы есть?
А Славка ответил:
– Скорее всего, нет. Даже если на других планетах есть разумная жизнь, то вероятность того, что их обитатели достигли того же уровня развития, что и мы, и выйдут с нами на контакт – очень, я бы даже сказал – исчезающе мала.
– Жалко. А вот мой друг Андрей видел летающую тарелку…
– А алкаш Михалыч чертей ловил. Это ничего не значит. Всем что-нибудь да мерещилось.
Влад, вспомнив, как ему самому показалось, будто за туалетным бачком кто-то сидит – маленький, темный, с горящими злыми глазками, а потом выяснилось, что это ведро для мытья пола, на которое наброшена тряпка, – притих и обиженно засопел.
– Зачем тебе тогда космос? – не выдержал он наконец. – Если там никого нет?
– Потому что это интересно. Отстань, Владик.
– Даже в лесу кто-то есть. Звери, птицы. Бабочки летают. В земле червяки всякие. А в космосе что? Куски камня летают как попало. И холодно.
– Технически в космосе не холодно, это миф, порожденный…
– Отстань, Славик.
Влад лучше с пацанами на стройку бы пошел или пошарился в заброшке. Но долбаная нога сильно болела, и никуда идти было нельзя, так что приходилось сидеть дома со Славкой. Мама уехала за товаром, вернется поздно. Да еще есть хочется! Еды в доме часто не бывало. Ну то есть как… Мама оставляла деньги, а еду надо было покупать и готовить самостоятельно. Влад умел два блюда: пельмени вареные и пельмени жареные, а Славка мог еще и яичницу с помидорами. Но в этот раз пельменей не было. То есть был, но один – одиноко примерзший к углу морозилки. Еще в дверке холодильника стоял кетчуп в красной пластиковой бутылке, а в хлебнице Влад нашел несколько почти каменных сухарей. Бутерброд из хлеба и кетчупа Влад съел, глядя в телик. Нормальный фильм шел только по пятому каналу, который у них плохо ловило, с помехами. Но кино с помехами – лучше, чем вообще никакого, а бутерброд с кетчупом – лучше, чем пустой желудок. Владу нравились фильмы, где герой – ловкий и сильный – вырубает врагов пачками с ноги, как Ван Дамм, а если он при этом еще и веселый, как Джеки Чан, то это вообще круто. Когда Джеки ловко засунул врага в бетономешалку, Влад заржал в голос. Фильм закончился, как всегда, в конце показывали неудачные дубли – и Влад просто умирал со смеху. Даже забыл на какой-то момент, что он один (не совсем, конечно, но Славка все равно в своей книжке, считай, что в космосе) и что голодный.
