– Ты похудела, – объявил он, наблюдая, как она поднимает голову, а ее чудесные волосы спускаются по изящной спине. Леона медленно вздохнула, чтобы успокоиться, и повернулась к нему лицом.
– Я болела гриппом, – резко ответила она.
– Это было несколько недель назад. – Он пристально наблюдал за ней на расстоянии. – После гриппа человек быстро восстанавливается.
– Ну, ты же специалист, – язвительно протянула она, зная, что Хасан никогда ничем не болел.
– Я знаю твою привычку впадать в депрессию.
– Я болела, у меня не было депрессии.
– Ты скучала по мне. Я скучал по тебе. Зачем это отрицать?
– Можно мне вина?
– Держи. – Он протянул ей бокал.
Она посмотрела на бокал, длинные темные ресницы закрыли ее красивые зеленые глаза. Она поняла, что Хасан ждет, когда она подойдет и возьмет бокал. Она прошагала по кремовому ковру и остановилась в пределах досягаемости бокала.
– Спасибо. – Взяв бокал, она сделала глоток и только потом поняла, что ее губы прикасаются к бокалу в том месте, где его касались губы Хасана.
Она сглотнула и затаила дыхание. Он знал, что она не смотрит ему в лицо точно так же, как она перестала смотреть на него за несколько недель до отъезда из Рахмана. Ему захотелось прижать Леону к себе и заставить ее взглянуть на него.
Но сейчас не время играть роль требовательного мужа. Она отвергнет его, как отвергала много раз год назад. Больше всего в воспоминаниях о тех мрачных временах его ранило не собственное гневное разочарование, а мрачное осознание того, что Леона отрицает свои желания.
– Вечеринка на яхте Петронадеса была предлогом? – внезапно спросила она.
Он усмехнулся, потому что искренне верил, что Леона думает только о том, как близко они стоят друг к другу. Но нет. Как всегда, разумная Леона удивила его.
– Вечеринка была настоящей. А вот твой отец неспроста не смог в ней участвовать.
Услышав его откровенное признание, она нахмурилась и недоуменно посмотрела ему в глаза, потом уставилась на его правое ухо.
– То есть меня схватили, потому что мой отец был…
– Ты по многим причинам сейчас стоишь здесь передо мной, моя дорогая, – прервал он ее. – Поговорим о них позже.
Она ощетинилась, услышав обращение «моя дорогая». От мысли о том, что ее собственный отец замышлял против нее, Леона помрачнела.
– Расскажи сейчас, – настаивала она.
Но Хасан только покачал головой.
– Я хочу насладиться тем фактом, что ты вернулась туда, где ты должна быть.
– Благодаря похищению? – Она вздернула подбородок, выражение ее лица стало презрительным. – Ты при помощи заговора лишил женщину права принимать самостоятельные решения.
Он скривился от ее точного описания.
– Мы по натуре романтики, – произнес он. – Мы любим драму, поэзию и трагические истории о влюбленных, которые теряют друг друга и путешествуют по адским пещерам, чтобы снова быть вместе.
На глазах Леоны выступили слезы. Он поймал бокал до того, как тот выскользнул из ее слабых пальцев.
– Наш брак – это трагедия, – хрипло сказала она ему.
– Нет. – Он поставил бокал на стол. – Ты просто хочешь настоять на своем. Но не можешь заставить себя ненавидеть меня.
– Я ведь бросила тебя.
– А потом регулярно присылала мне письма, чтобы я тебя не забывал, – протянул он.
– Письма с просьбой о разводе! – воскликнула она.
– Содержание писем не так важно, как их истинная цель. – Он улыбнулся. – Ты присылала их один раз в две недели в течение последних двух месяцев. Они меня очень утешали.
