Через час он снова проснулся, на этот раз от головной боли. Пошарив рукой возле кровати, нашёл бутылку и, опрокинув её в рот, приготовился глотать, но на язык скатилась всего одна капля. Он замахнулся пустой бутылкой, и, озверев вдруг, начал исступлённо чиркать горлышком о дужку кровати, высекая звуки, похожие на тявканье пистонной сечки. Затем вскочив, с багровым лицом шагнул к выходу, чтобы купить выпивку, но, увидев себя в зеркале с красным лицом, в одних трусах, тотчас вернулся в кровать, свернувшись калачиком и, подняв голову, закричал на отвратительно коричневого цвета портьеру, будто за ней пряталась вся свита ада:
– Как же вы меня, чёрт, все достали!
Первые несколько дней в командировке он держался, но потом вдруг загулял. И даже не понятно было, что стало для этого причиной – отсутствие нужного градуса настроения для поиска сведений, нужных Паше или элементарная скука.
Подойдя к зеркалу и увидев себя с опухшим после сна лицом, не бритого, сказал своему отражению, как постороннему человеку, которого следовало отчитать:
– Вот так мы, значит, опять плохо работаем в командировке? Пропиваем снова казённые средства, да? Хорошо. Отлично! Вы будете наказаны! Как? А вот сейчас идите к окну и крикните на всю улицу: "я – последняя гадина! Я опять напился, люди, плюйте в меня! Давайте"!
Подойдя к окну, он, выглянув из него, в самом деле хотел уже крикнуть: « Я –гадина, товарищи!», для чего набрал уже даже в лёгкие воздуха, как вдруг передумал, увидев на остановке симпатичную девушку. Всё -таки удивительно устроен человек. Стоило ему отъехать от Власты на пару сотен километров, и вот он её уже почти забыл. Девушка, ждавшая троллейбус, в какой –то момент рассеянно перевела взгляд на гостиницу, и вдруг увидев его, стоящего в окне по пояс голого, улыбнулась. Он тут же улыбнулся ей в ответ. Забыв, что хотел наказать себя, объявив на всю улицу, что он гадина, Влад, выставив ладонь в сторону девушки, пригладив волосы, сказал:
– Ща! – Будто этого было достаточно, чтобы она его подождала.
Конечно, когда он спустился, её и след простыл.
– Сука! – Обозвал он её, стоя на остановке.
Вернувшись в номер, он снова разделся и лёг. Потом подскочил, словно вспомнив о чём -то и кинулся в туалет, чтобы умыться. Однако через минуту вернулся назад, держась рукой за живот. Скрючившись, как бублик, он упал на кровать и замер, с ужасом вспоминая вчерашний день. "Что было? Кого съел?". Ах, да, был ресторан. Он сидел один и к нему вдруг подсели две девицы. Чёртовы бабы здесь ходят парами. Одна была блондинка, с такой длинной толстой косой, кажется, учительница, ну, так она по крайней мере говорила, а вторая с чёрными, фиолетовыми на концах волосами, кольцом в губе и кожаных джинсах. Зачем -то он пригласил ту в джинсах танцевать. Почему –то в этот момент он совершенно забыл о Власте. А ведь она ему накануне звонила.
Полутёмный зал, освещённый цветомузыкой, располагал к шалостям. Он шептал девице на ухо скабрезности, а она всё хихикала и позволяла себя ему лапать. Вдруг в какой –то момент он почувствовал, что её рука лезет к нему в штаны. Даже сильно пьяного, его это очень удивило. Ничего себе, какие у них здесь манеры! Он решил от неё не отставать и в какой –то момент тоже сунул руку ей под джинсы, сразу вляпавшись там во что -то мокрое.
Буркнув: «извини», он побежал в туалет мыть руки, а когда вернулся, подружек и след простыл. Их счёт пришлось оплатить ему. Потом он заказал официанту ещё пива. Когда его принесли, целую батарею бутылок, он, покачиваясь перед официантом, как надувной Петрушка на ветру, кое -как сграбастал их и пошёл к выходу.
