Когда они последний раз уединились, он звонил каждые пять минут, будто чувствовал! Точно ангел зла. Ну, или демон праведности – кто их там разберёт? Только они соберутся лечь – Бах! Хотят поцеловаться – па, па, па, пам, собака! Задумают обняться– он начинает орать в её сумке дежурным милиционером! Стоит ему наклониться к ней, чтобы прошептать ласковые слова, в её сумке обязательно звонит телефон. Будто он чувствует, что они делают! И хочет всё испортить своим звонком. Одно не понятно, зачем она кладёт телефон под руку, будто это чётки?..
– Выключи его! – Сказал он ей однажды, когда они лежали с ней в какой- то загородной гостинице, – зачем ты его рядом кладёшь?
– Тебе то что? Может, я так его дразню! –Ответила она ему со смехом.
– Дразнишь? – Удивился он. – Хочешь, чтобы он однажды выследил нас и пристрелил обоих из "Макарова"?
Тут она серьёзно задумалась, прежде чем ответить, а потом сказала с такой улыбкой, будто проницала сквозь время и расстояние:
– Не выстрелит, любит очень.
И всё -таки выключила телефон, убрав его после этого в сумочку.
– Зачем дразнить? –Всё не успокаивался он, ходя по номеру в трусах. – Дай своему полковнику отставку – и всё.
– Нет, это залипуха будет, – убеждённо сказала она, заворачиваясь в одеяло. – Любой плод должен созреть.
– Как? И плод греха, по-твоему, тоже?
– Конечно! – Хихикнула она. – Обязательно пусть тоже повисит немножко, пока не упадёт.
Этот последний номер они сняли загородом, подальше от центра. Район назывался Зеленоградом. Гостиница находилась в Седьмом, кажется, районе. Номер был двухкомнатным. В большую комнату они даже не пошли, там было много света, облюбовали маленькую, где окно можно было загородить дополнительным одеялом. Кровать в номере ужасно скрипела и, помучавшись, они перешли на раскладное кресло, а с него на диван. Полковник звонил без конца, и это так раздражало Влада, что, наконец, это вылилось у него во фразу:
– Я не понимаю, как можно любить человека и оскорблять его своим недоверием?!
Чтобы скрыть своё настроение он поднялся с дивана и пошёл в душ.
– Ты про Митю? – Крикнула она ему вдогонку, тоже поднимаясь и отправляясь за ним следом.
– Да! О чем если не секрет вы разговаривали последний раз? –Спросил он, откручивая вентиль и настраивая воду.
– Ты правда хочешь знать? – Спросила Власта. Она встала у стены, кокетливо уперев руки в бока и, заведя правую ногу, немного согнутую в колене, к левой – поза, от которой ему трудно было отвести глаза.
– Да, – выдохнул он, думая, однако совсем о другом.
– Хорошо, я скажу. Он спросил меня, когда звонил: к кому я сегодня прибилась.
– Что, вот так, как о пустой бутылке что -ли? – Отвлёкся он даже от созерцания её плоти.
– Ага, – она выстроила она пальчиками кадр, чтобы посмотреть на картину в сочленении его ног. – Слушай, может быть тебе сменить сферу деятельности, а я буду твоим режиссёром?
– Любишь порно? – Он повернулся к ней задом, выпятив его немного. – Так лучше?
– Не, – засмеялась она, бросив рассматривать его через квадратик и прикусив белыми зубками свой согнутый в суставе палец. – С такой задницей тебе лучше оставаться в журналистике.
– Вот спасибо! – Обиделся он.
– А насчёт порно я тебе так скажу: в мультфильмах оно мне больше нравится. Хентай мультики видел когда -нибудь? Они сначала дерутся, вот так:
Она сделала выпад ногой и руками попеременно, из –за чего мелькнула вначале в воздухе её ножка с точёной щиколоткой, закрыв и открыв на миг интимный треугольник внизу её живота, всколыхнув овалы её грудей и подняв и опустив копну её чёрных, как смоль, волнистых локонов.
