Тарас не успел увернуться, и его голова на секунду оказалась накрыта мягким снарядом. Но этого времени вполне хватило Иветте, чтобы стремительно сбежать из комнаты и закрыться в ванной, прихватив джинсы и свитер.
— Милое белье! — донеслись слова Тараса до слуха девушки, прежде чем двери отсекли ее от наглого похитителя.
***
Оказавшись наедине с самой собой, Ива прислонилась затылком к прохладной кафельной плитке. Прикрыла глаза. Нет, невыносимый он, этот Полубог. Но такой красивый.
Врать себе девчонка не стала. Он красив. И она хочет его. Хочет вновь почувствовать тяжесть мужского тела на себе, жар его ладоней и чуть покалывающий щетиной подбородок на своей коже.
Прикусив губу, чтобы стон не сорвался с девичьих губ, Ивка закрыла лицо руками.
Да, хочет. Но хотеть — одно, а вот позволить случиться — совершенно другое.
Завершив сеанс самоанализа, самокопания и самолечения, Иветта привела себя в порядок после сна, переоделась и отправилась на поиски завтрака. Или уже обеда, судя по стрелкам часов, неумолимо мчащихся вперед.
Иветта застыла на пороге просторной кухни уютного холостяцкого дома Вольных. Парень вновь что-то готовил у плиты, притоптывая ногой. В какой-то момент, тихо напевая невероятную, жуткую мелодию на удивление приятным голосом, Полубог даже вильнул бедрами, вводя Иветту в мини-транс. Пришлось ущипнуть себя за запястье, дабы проверить, не спит ли она еще. Нет, не спала.
Тем временем, Тарас обернулся, задорно подмигнул девчонке.
— Бери чашки с чаем, — скомандовал он. — Я блинов испек. Или тебе рассольчик подать?
— Вообще-то, вчерашняя доза алкоголя была не такой, чтобы страдать от похмелья, — фыркнула Ива, но послушно расставила чашки, варенье и сметану, приготовленные для блинов.
Глядя на горку золотистых, подрумяненных блинчиков, Ивка вновь загрустила. Так ее только дядя Паша или шеф-повар «Барина» Михалыч балуют. А сама она как-то не очень стремилась стать образцовой хозяйкой и будущей хранительницей семейного очага, несмотря на все усердие матери.
— Обалденные блины, — похвалила она улыбающегося парня.
— Сам в шоке, — подмигнул Тарас, не сводя взгляда голубых глаз с лица девушки, отчего ей с каждым мгновением становилось все труднее жевать завтрак.
Когда горка блинов значительно уменьшилась, а Иветта не нашла в себе сил, чтобы проглотить еще хоть кусочек, Тарас вновь удивил девушку своими вопросами.
— Умеешь на коньках кататься? — полюбопытствовал Вольных.
— Нет, — мотнула головой Ива. — Как-то раз пыталась, но общение со льдом закончилось посещением травмпункта.
— Да ты что! — засмеялся Тарас. — Как жаль, что у нас все еще перемирие.
— Значит, коньки отменяются? — с надеждой спросила Иветта.
— Значит, отменяется травмпункт, — исправил девушку Тарас. — А коньки — святое дело в нашей глуши в зимние праздники.
— Боюсь тебя огорчить, но столь увлекательное событие пройдет и без моего участия, — покивала головой Иветта, помогая убрать со стола. — И потом, сомневаюсь, что здесь можно найти напрокат коньки моего размера.
— У меня все схвачено, — хмыкнул Тарас.
Пока Иветта судорожно размышляла, как быстрее и эффективнее разъяснить Тарасу, что кататься на коньках она не собирается, парень уже убрал посуду и, крепко схватив девчонку за руку, потащил в коридор. В небольшом кресле около входной двери лежала вязаная шапка с помпоном, короткая курточка, а возле кресла стояла белоснежная пара коньков.
