Улица убитых - страница 28

Хироши Нагана появился на Улице Убитых много позже Бориса. Начиная карьеру солдатом в клане Сидзи, он слышал, что иногда комиссар полиции лично выслеживает преступников. Как на сафари. Идя по следу, а затем убивая и изрубая окаменелые останки в крошку.

Девушка открыла дверь и поклонилась. После легкого кивка господина Нагана она жестом пригласила комиссара войти. Тот не нуждался в церемониях и, войдя в комнату, уселся в кресло напротив. Девушка бесшумно закрыла дверь.

– Добрый вечер, комиссар. Спасибо, что приехали так быстро. Прошу простить, что я вынужден принимать вас в таком месте, – сказал он и обвел комнату рукой. Хироши Нагана говорил медленно, смотря перед собой, будто читая текст по бумажке. – Обстоятельства принуждают меня к этому.

Северина совершенно не интересовала окружающая обстановка. Он обратил на нее внимание лишь после слов старика. Да и то, окинул комнату взглядом лишь из вежливости, закинув ноги на стол. Комья свежей грязи опали от удара о поверхность как спелые каштаны. Под каблуками тут же появилась коричневая лужица.

– Я пришел сюда говорить не об обстановке, господин Нагана. Если вы не против, давайте перейдем к делу, – ответил Северин и достал из кармана пальто красное яблоко.

Хироши Нагана поклонился.

– Как вы знаете, сегодня была убита моя дочь. Моя единственная дочь, господин Северин. Опасаясь повторного нападения, я принял решение похоронить ее сегодня же. В данную минуту мои люди ищут тех, кто приказал осуществить теракт и тех, кто его совершил. Однако, у моих людей, возможно, недостаточно опыта. Поэтому я решил обратиться за помощью к вам.

– Что? – удивился Борис. – У ваших головорезов недостаточно опыта?

– Мы – якудза, комиссар. А не сыщики, – глава клана Нагана выплевывал слова, словно говорил на языке, которым владел не в полной мере. – Среди моих людей много специалистов в решении разных проблем. Но не столь деликатных. Боюсь, силы, которые бросили мне вызов, им не подвластны. К тому же, даже если они и выйдут на след группировки «Жертвы», все закончится стрельбой. Преступники умрут.

– А вы, стало быть, филантроп?

– Нет, господин комиссар. Я хочу получить их живыми.

– Так или иначе, они все равно сдохнут, – продолжил мысль комиссар. Нагана поблагодарил его за понимание легким поклоном. – Стало быть, дело не только в мести. Вы не доверяете собственным головорезам.

Лужица под сапогами разрослась. В комнату проник едкий травяной запах благовоний.

Стоило отдать старику должное. Ничто не выдавало в нем горя и отчаяния. Напротив, он казался холоднокровным и собранным. Можно было предположить, что траур старика Нагана не стоит выеденного яйца; что все это не более чем очередная традиция, выполненная из соображений приличия. Комиссар не верил в это. Жизнь не раз учила его не доверять очевидным вещам. Ведь для того они и выглядят очевидными, чтобы им верили.

Главу клана выдал голос. Хриплый, с металлическими отзвуками. Северин сразу понял его природу – так дребезжало разбитое отцовское сердце. Поначалу комиссар сомневался, правильно ли разгадал эти металлические нотки в речи Нагана. Но с каждым новым словом лязганье становилось все отчетливее и очевиднее. Старый якудза действительно любил свою дочь. Свою единственную дочь.

Они были очень странной парой. Отец и дочь. Северин не раз видел их вместе на городских праздниках, когда Нагана лишь на один день отменял Парад, чтобы жители Улицы Убитых смогли в безопасности провести время на Набережной.