Уличный классик, или Записки на коленке. Нон-фикшен 88% - страница 10

– Шайзе6! – орал он диким голосом.

Полицейские пытались надеть на его руки пластиковые наручники, но это оказалось весьма непростой задачей; он бился не на жизнь, а на смерть. Вероятно, читатель думает, что автор преувеличивает? Нисколько! Разозлившись от собственного бессилия и невозможности выйти из окружения, он принялся крушить стены, сначала кулаками, затем головой.

Наконец, ему не осталось другого выбора, как внять голосу разуму и подчиниться требованиям полицаев. Ночь он ночевал в камере в городском полицейском участке. Похмелье, хоть и оказалось суровым, но он выстоял и, вернувшись в лагерь, созвал «совет старейшин». Вопрос стоял ребром: война или извинения! В итоге «старейшинам» удалось примерить враждующие стороны, его обидчика (того, кто ударил его стеклом по голове), привели только после того, как получили гарантии, что его не тронут. Итак, мир между народами был восстановлен. Сразу после этого происшествия он попал на какой-то национальный праздник бывших противников, где ему открылась удивительно простая истина: не бывает плохих людей, бывают плохие дни…

Один из таких дней в его жизни оказался позади. Впереди ждали новые дни, и совсем не обязательно они сулили быть плохими…

…

Сидя в тюремной камере, куда он угодил за нелегальный переход границы внутри Евросоюза, он вспоминал один эпизод, случившийся несколькими годами раньше.

Его встреча с лидером молодежной неонацистской организации произошла неожиданно. В то время он проживал время в австрийском Моцартбурге. Вернее он был знаком с Мануэль Рейцелем раньше, но тогда он ничего не знал о его политических наклонностях и о его увлечении нацистскими идеями. Они были коллегами по боксёрскому клубу и проводили много времени вместе в спортзале и на соревнованиях. Им приходилось нередко спарринговать друг против друга, так как они находились в близких весовых категориях (он в полутяжёлой, а Ману в супертяжёлой), и доходило до того, что он несколько раз посылал Ману в нокдаун. Однако, несмотря на это, приятельские отношения между ними не испортились, каждый из них отдавал себе отчёт, что это всего лишь спорт.

В то время он работал секьюрити, он охранял небольшой кнап (ночной клуб) в центре города, где в основном собирались «ауслэндеры» (иностранцы), как раз из тех стран, которые вызывали особую неприязнь у нео-наци или местных «патриотов», как хотите. До него этот клуб уже однажды брали приступом, устроив там кровавую разборку. Кто это был неизвестно. Вообще, на той улице, где находился кнап, то и дело возникали беспорядки и потасовки; конфликтовали все со всеми, бурно отмечая выходные дни – Wochenende. Несмотря на то, что совсем рядом с клубной зоной находился полицейский участок, а на столбах повсюду были установлены камеры слежения, конфликты вспыхивали с неизменным постоянством.

В один из вечеров владелец клуба предупредил, что готовится атака наци на клуб. С ним был лишь хозяин заведения, турок по происхождению. Они стали готовиться к «встрече». Было заметно передвижение нескольких групп вблизи «кнапа». Его напарник по обороне указал на высокого парня в чёрной куртке с капюшоном, сказав, что он и есть лидер молодых нацистов. В тот момент парень подошёл к нему, – им оказался его одноклубник Ману Рейцель. Они поздоровались. Он заметил, что Ману был нетрезв, его взгляд выражал крайнюю степень разочарования. Он и предполагать не мог, что встретит «на дверях» своего товарища. Они долго разговаривали. Ману признался, что его группа готовила атаку на клуб, но теперь придется всё отменить.