Уличный классик, или Записки на коленке. Нон-фикшен 88% - страница 9

– Ну, да, если учесть, кто приложил руку к революции семнадцатого года, и после каких событий стал разрушаться Советский Союз, – заключал Джонни-Иван.

Они сдружились. Джонни познакомил его со всеми, с кем сам общался в лагере. Среди его знакомых были все, и курды, и афганцы, и негры (как он их совершено без задних мыслей называл), и албанцы, и все те, кого наш знакомец араб лаконично и ёмко именовал «Совьет Юнион». Джонни научил его, как подготовить пальцы к снятию отпечатков (обязательной процедуре для каждого вновь прибывшего в лагерь). Нагрев на печке стальные гвозди, он дал ему поддержать их в руках, чтобы изменилась структура отпечатка на пальцах. Переусердствовав, он три дня лечил, вздувшиеся от волдырей пальцы обеих рук. К тому же результат был отрицательным. Заподозрив «афёру», работники дактилоскопического отдела, назначили пересдачу. Но он уже привык к подобным фиаско и не собирался во второй раз испытывать судьбу. Он уже обдумывал дальнейший свой маршрут и план действий, готовясь к очередному снятию якоря. За это время, однако, произошло немало интересных событий, отпечатавшихся в его памяти надолго.

Один из них, который мы вкратце опишем, положительным никак не назовешь, но, значит, была в нём какая-то надобность, раз это событие произошло. И всё же произошло оно совершенно случайно…

Спокойной жизнь лагеря и его обитателей назвать было нельзя, тут то и дело происходили, какие-то ссоры, конфликты, потасовки. Почва для этого была самая, что ни на есть благоприятная. Сплоченные этнические группки, разрозненные полукриминальные стайки, или, как в случае с африканцами, целые (утрирую) племена, просто «клубы по интересам», «семейные дружины» и прочие мелкие лагерные кланы не всегда уживались между собой, нет-нет, да возникали конфликты, перерастая подчас в локальные побоища. При этом охрана лагеря действовала вяло, а полиция приезжала в самом финале, как Красная Армия в советских фильмах, когда исход битвы был уже предрешён.

Угостившись на радостях пакетным вином, что продавал из-под полы своего шкафа иссиня-чёрный негр, имя которого, наверняка, уже не помнит никто из его прошлых клиентов, компания из трёх человек, включая его, Джонни и афганца Фарика свернула по пути в отсек, где жили чёрные братья из дружественного «советскому лагерю» «племени». Добавив в гостях ещё немного «газу», он решил себе пройтись. В этот момент невдалеке от «союзного лагеря» им была замечена небольшая группа «диверсантов» неопределённой принадлежности. Сразу вспомнились годы учений в армии. Он окрикнул их, невольно стиснув кулаки. Завязалась потасовка. Дальше события развивались так: он изо всех кулаками и ногами колотил дверь в комнату, где спрятались неприятели, и орал непонятно каким, но очень страшным матом. С головы его текла кровь, руки были разбиты. Оттащить его от несчастной двери было нереально, угрозы полицией и уговоры не действовали, это был тот случай, когда его заклинило, заклинило всерьёз.

Выносили его всем «дружественным лагерем», таща за руки, за ноги, за одежду, лишь бы он не натворил на поле боя непоправимых дел. Это действо напоминало – отступление союзных войск от стен заминированной батареи; отступали вплоть до первого этажа, угодив, в конце концов, в засаду из десятка полицейских с собакой. Здесь союзники из дружественного африканского племени встали стеной перед, пробиравшимися к разбуянившемуся к нему полицейскими. Угрожающе топая ногами, они изрыгали страшные ругательства, повергая в бешенство немецкого пса и его более спокойных коллег по цеху в красивой зелёной форме. Наконец, представителям власти удалось прорваться сквозь оборонительный редут и окружить его плотным кольцом. Не желая сдаваться без боя, он принялся сопротивляться