Уве покорно подставил лицо. У аптекаря Мюллера была репутация человека, который понимает что к чему, и точно знает, с какой стороны хлеб мажут маслом. Щеку немного щипало, но мужчины должны уметь терпеть такие вещи.
–Если вы поможете мне в одном деле, я не возьму с вас денег, Уве.
–Конечно я помогу вам и просто так, герр Мюллер, – ответил Уве, – Мне совсем не сложно. А сколько я вам должен за порошок?
–Совершенно ничего, если вы пойдете мимо дома Краузе.
–А в чем дело? – растерянно спросил Уве.
Он не собирался идти мимо дома Краузе, но не мог отказаться от соблазнительной возможности заглянуть в гости.
–Я попросил бы вас передать пакет Реджи.
–Конечно, я передам.
Держа в руках небольшой пакет с надписью «Молодой Реджи», Уве Штольц шагал вниз по Обстгартенштрассе к дому Краузе. На крыльце он еще раз проверил, правильно ли отвернут воротничок рубашки и не торчат ли волосы. И позвонил. Дверь открылась.
Перед ним стояла точная копия Реджинальда Краузе в голубом платье. Заколотые волосы были немного растрепаны, в одном ухе не доставало сережки и ее девушка держала в руках. Наверное, она одевалась перед зеркалом, когда он позвонил.
–Привет, – выговорил Уве, чувствуя, что жаркая краска подступает к его лицу, а сердце начинает колотиться, как безумная птица.
–Привет, – так же, как ему показалось, растерянно ответила девушка.
–У меня пакет для Реджи, аптекарь Мюллер послал.
–Спасибо, – она протянула руку, – Давай его сюда. Я Реджи.
–Я Уве Штольц, – произнес Уве, отдавая пакет, – Ты не хочешь пойти со мной на танцы сегодня вечером?
Рейнхард хлопнул дверью. Надо было собирать чемодан. Снова! Герр Вебер, главный редактор, снова посылал его и никого другого! Ну почему? Потому что у него нет семьи, вот почему. Никого не волнует, что у него есть Готфрид и Марике. У него нет жены и детей, вот только что важно для Вебера. А он, Рейнхард, вместо приятных выходных, должен лететь в городок, где наверняка нет даже аэропорта, только потому, что Веберу нужен материал. Нечестно. Но что и когда было честно в его жизни? Он заставил себя подняться и идти наверх. Не надо было просить Готфрида забросить его чемодан на шкаф.
Когда он уже снял чемодан и разложил вещи, внизу хлопнула дверь. Через пару минут Готфрид вошел в комнату с чашкой кофе.
–Это как себе? – спросил Рейнхард, – Или с молоком?
–Как себе, – ответил Готфрид, проглатывая вопрос.
Он улыбнулся и сел рядом на пол возле чемодана, поставил чашку. Рейнхард благодарно кивнул. Готфрид по-прежнему не говорил, только отвечал на вопросы, и если он не хочет свести его с ума, то лучше рассказать.
–Вебер посылает меня в девятьсот последнюю дыру, – пожаловался он, – Писать про ловцов жемчуга. Как будто я не могу написать это из головы! Там даже аэропорта наверняка нет.
Готфрид покачал головой, сжал руки. И вдруг поднялся с пола одним ладным движением, встал на табурет и достал с верхней полки шкафа дорожную сумку. Рейнхард допил кофе. В самом деле, сумка будет уместнее. Зачем много вещей в приморском селении, где даже нет аэропорта? Готфрид редко бывал неправ.
Аэропорта не было. В девятьсот последнюю дыру Рейнхард приехал в старом лендровере, с дурацкой шляпой на голове. И только когда закрыл за собой дверь комнаты в пансионе, понял, что Вебер сделал ему огромный подарок, отправив в командировку именно его, хотя любому женатому человеку она пригодилась бы намного больше. Небольшое приморское селение, крошечный бар, и лодки на акватории за пирсом. Отпуск!
