Все выходные я провалялась в постели.
И ничего не сказала родителям про увольнение.
Скажу в понедельник.
Или не скажу?
Совру, что заболела!
Мама, кстати, так и подумала, глядя на то, что я не собираюсь вылезать из-под одеяла. На моей прикроватной тумбочке валялся журнальный Тутанков. И я то и дело косилась на него краем глаза.
Видно, что фото было сделано случайно. На каком-то мероприятии. Он улыбался, как обычно улыбаются над хорошей шуткой. Искренне. На нем была голубая рубашка. И руки сложены на груди. Чертовски хорош! Манжеты закатаны как всегда. Жилистые руки. Ему было 42. Старше в два с лишним раза. А Саня сказал, что тягаюсь с ним на равных. С таким мужчиной! На которого даже просто смотреть страшно…
Мои думы прервала мама.
– Люб, это кто? – спросила она, кивнув на обложку.
Я чуть покраснела.
– Один из моих начальников…– ответила я.
– Очень непростой человек. – задумчиво произнесла она. И, надо признать, была абсолютно права.
Понедельника я ждала!
И чувствовала, что должно что-то произойти. Что моё внезапное увольнение в пятницу не должно оставить его равнодушным. Это как следующий ход игры. Мне бы хотелось посмотреть на его лицо. Когда он узнает. Воображая это, я улыбалась. И новости не заставили себя ждать.
В понедельник начале 11-го мне позвонила Мария Вячеславовна. Наш главбух.
– Люба, привет. – бодро начала она.
– Доброе утро, Мария Вячеславовна.
– У меня для тебя новость. Важная. Послушай меня, пожалуйста. И сама решай, что делать.
Я немного напряглась.
А она продолжала говорить.
– Как ты знаешь, дистрибьютором был зафиксирован факт нарушения корпоративных стандартов. Письмо об этом пришло в пятницу. Я обязана взыскать с тебя штраф, поскольку в пятницу ты ещё являлась нашим сотрудником. Это был твой последний рабочий день.
Я помолчала в трубку и спросила:
– И на сколько я попала?
– Ну, с учётом увольнительных, которые пойдут на погашение…Ты должна конторе ещё около двухсот тысяч рублей.
У меня застучало сердце.
– Согласно договору, ты должна выплатить их не позднее рабочего дня, следующего за днем увольнения. То есть, сегодня.
– А если у меня нет таких денег?
– Тогда мы будем обязаны через суд с тебя их взыскать. Либо. – она сделала акцент на этом слове и чуть замялась. – Либо ты продолжаешь работать. И я вычитаю 10% штрафа из твоей зарплаты ежемесячно.
Я понимала, что это ЕГО следующий ход.
Он нагибает меня.
Специально.
– А если сегодня принесу деньги?
– То будешь молодец. И успей, пожалуйста, до конца рабочего дня.
Я положила трубку. И тут же набрала Сане. Долгие гудки.
– Алло. Любка! Ты куда пропала?
– Я заболела.
– После реакции Тутанкова на пожар из журналов? – хохотнул он.
– Саш…
– Что?
– У тебя есть двести тысяч?
– Двести тысяч чего?
– Рублей! Не кроликов же…
– Люб, нет! Ты же знаешь, я только автомойку открыл. У меня инвестиционный период. Сам без денег сижу. Папа не даёт. Учит крутиться самостоятельно. А зачем тебе?
– Я потом расскажу…
– Какая-то ты странная…
– Не бери в голову…– ответила я.
И мы попрощались.
Спросить сумму у дяди Андрея? Так слухи до родителей дойдут. А я не хотела. Вариант один. Брать кредит. Дадут ли мне его?
Я натянула свитер. Джинсы. Взяла паспорт. И поехала в банк.
Я понимала, что это глупо. Я не хотела бросать эту работу. Затеяла историю с увольнением только лишь для того, чтобы ему не достаться. Хотя в глубине души хотела достаться! Но мне просто невыносимо было проигрывать.
