Но это невозможно.
Тутанков был для меня закрыт.
Я сдалась. Проиграла ход? Или уже нет никакой игры, и он чувствует ко мне что-то? Что-то глубокое и важное?
Когда чуть рассвело, и комната залилась слабым серо-голубым светом, я смогла рассмотреть его близко и внимательно. Сильные руки. На плече шрам. Видно, что зашивали. И на груди тоже. Он дышал спокойно. Размеренно. Я следила за колебаниями его грудной клетки вверх и вниз.
Лицо уставшее. У глаз морщины. Скулы очерченные. И подбородок.
Когда я думала о том, что ему было хорошо со мной сейчас, о том, что он влюблен – все вокруг меня будто бы зеленело, оживало и становилось очень красивым. Расцветающим!
Между ног было немного больно.
Ведь он дошёл до конца. Кончил. На живот.
Целовал меня потом. По всему телу. Я утонула вся в этой нежности. Погрузилась с головой.
Потом мы просто лежали. И держались за руки. Он заснул. А у меня адреналин во всем теле бурлил. И до сих пор! Каждой малекулой его чувствую!…
Рука затекла, пока его руку держала. Но терплю. Не хочу убирать. Чтобы не потревожить сон.
Вот уже совсем светло.
Аккуратно выбираюсь из постели. Подхожу к окну.
Мы выше остальных построек.
Крыши видно. И Босфор.
– Люб…– он проснулся.
Поворачиваюсь.
– Иди ко мне. – и раскрывает одеяло, приглашая.
Забираюсь к нему.
Тело горячее. К себе прижимает. Колено просовывает между моих ног.
Поцелуи.
Заводится опять.
Уже на мне, сверху.
– Стояк опять на тебя. Не могу контролировать. Ты как магнит. Давай ещё раз?
У меня болит, но я не могу ему отказать. Чувствую себя невероятно желанной.
– Ноги шире раздвинь. – шепчет он мне.
Раздвигаю для него. Он кладёт ладонь туда. И пальцами разводит вход.
– Ты такая узкая…Это непередаваемый кайф.
Снова больно. Но уже меньше. Он двигается быстро. Перевозбужден. Шею целует так, что понимаю – не избежать засосов. Через пару минут вынимает. И кончает на меня. Не внутрь. А снаружи. Все течёт. Вниз. По мне на простынь. Удовлетворенно встаёт с кровати. И осматривает постель. Поднимает даже одеяло. Как будто ищет что-то. Я смотрю на него и ничего не понимаю. И он смотрит на меня. На лице явное недовольство.
– Люб…– вдруг начинает он говорить, и голос с мягкого на твёрдый переходит мгновенно. – А ты точно девственницей была?
Этот вопрос звучит обухом по голове.
– Да…До тебя у меня не было мужчин…– осторожно отвечаю.
– Мммм. А кровь тогда…Где? – он говорит так строго, что я начинаю чувствовать себя виноватой.
Пожимаю плечами неуверенно.
– Тебе так важно это? Чтобы была кровь?
– Нет, Люб. Мне важно, чтобы меня не наебывали. И говорили правду. Тем более женщины, которых я подпускаю к себе совсем близко. Я не хочу сомневаться. Сомнение плодит недоверие.
– У меня не было никого до тебя! – я чуть не плачу, нос щиплет, подступает к глазам. – Наверное, так бывает.
– Наверное. Сходи в душ. Через полчаса выходим.
– А ты куда? – тихо спросила я и опустила глаза.
– В свой номер.
– Так мы же в одном живём?
– По ночам – да. – он чмокнул меня в макушку и вышел.
У меня было ощущение, что сказка кончилась. Не успев начаться. Я проиграла? Проиграла, потому что влюбилась? И позволяю так с собой?
Иду в душ.
Плачу.
Мне обидно. Из-за его слов.
Лицо опухло.
Потом чулки, белье, платье.
Завязываю волосы в пучок.
Стучат.
Заходит.
– Ты готова, милая?
Смотрю на него. Злюсь. Хочется в грудки вцепиться. Он в дорогом костюме. И даже в пиджаке. Ботинки блестят. Отворачиваюсь.
