С пластиковым ведёрком в руке мой подопечный смотрелся потешно и чем-то напоминал ребёнка, которого против воли припахали помогать по хозяйству.
– Утречка! – поздоровалась с нами баба Люба. – Неужто по ягоды собрались?
– Утро доброе! Да! – ответила я.
– Как зайдёте в лес, поверните дважды налево, там ещё нетронутая ягодная поляна. Даже черники немного осталось.
– Спасибо, бабуль!
Уж кто-кто, а бабуля окрестности знает. Она, хоть и старенькая, но бодрая на зависть молодым.
– Рей, как ты? – этот вопрос звучал каждый день не по разу.
– Никак, – буркнул он. То ли одежда испортила ему настроение, то ли сам поход.
– В лесу много целебной энергетики. Это ещё один шаг к твоему выздоровлению. Эй? Ну, что ты такой хмурый?
– Я хочу позвонить маме.
– Нажаловаться на меня? – спросила в полушутку.
– Нет. Просто скучаю.
– Как только появятся первые видимые улучшения, обязательно позвонишь. Чтобы выбраться туда, где ловит сеть, нужно либо взбираться на гору, либо ехать в город.
– Мне здесь не нравится.
– Понимаю. Я тоже долго привыкала к туалету.
К слову, чтобы не морозить попу, я-таки организовала ведро с сидушкой, так что теперь не обязательно было выходить на холод.
Но Рей не особо обрадовался ведру. Он вообще пребывал в негативе и жаловался, что я заставляю его помогать по дому, когда он при смерти. Откровенно лукавил, потому что я всего лишь просила его отнести грязную тарелку со стола в мойку и подать кувшин с морсом.
Впрочем, я могу его понять. Когда стоишь на пороге смерти, мелочи кажутся бессмысленными, а усилия напрасными. Но это скоро пройдёт. Для этого у Рейнарда есть я.
Не успели мы дойти до леса, как ноги моего болезного подогнулись и отказались шагать дальше.
– Устал. Не пойду, – объявили мне.
Мне хорошо знакомо чувство бессилия, когда болезнь диктовала мне, что я могу, а что нет, заставляла уходить в сопротивление, предаваться саможалению. Увы, это тупиковый путь.
Я просто поволокла стонущего и ноющего Рея вперёд, и он дошёл до поляны как миленький, правда, смотрел на меня раненым волком.
– Теперь можешь посидеть и поесть ягод, сколько влезет. Ограничивать не буду.
– А если я объемся и мне станет плохо?
– С ягод – не станет.
Ха! Пусть попробует без гребёнки собрать ведро! Держу пари, он ягодами даже не насытится.
Брусника Рею не особо понравилась, а вот черника очень скоро разукрасила ему рот в синий. Угрюмое выражение лица сменилось на по-детски озорное, а я выдохнула с облегчением. Пусть наслаждается. Ягоды здесь, под холмом, вкусные, крупные, сочные.
Я же, оставив Рея сидеть в кустах, двинулась чуть дальше, вверх по склону, где росло много брусники. Не пропадать же богатству.
Следующие два часа меня никто не звал. Я провалилась в медитативное занятие и опомнилась, когда наполнила своё ведёрко красными ягодами.
– Рей? – окликнула его. – Ре-е-ей! – тишина, только ворона слетела с ветки и улетела прочь, громко каркая.
Мой подопечный нашёлся в тех же кустиках, где я его оставила. Он безмятежно спал, подложив ладони под голову и смачно причмокивая синим ртом. Я проверила его руки – тёплые, нос – слегка прохладный.
– Утомился, – я улыбнулась этой умилительной картине и, не знаю, что на меня нашло, достала смартфон и щёлкнула на память. Сама не понимаю, зачем. Вообще-то я не имею права, но пусть это будет моим маленьким секретом.
Рей, милый Рей, я так хочу, чтобы ты жил.
7. Глава 6. Группа поддержки
