Уникум. Дитя разрушения - страница 10

– И Каэль – ключ?

– Или искра, – произнёс я мрачно, – И если он снова её ударит, эта искра может стать пожаром.

Ректор молчал.

– Она прошла испытание в зале, – добавил я, – Волей она сильнее большинства взрослых магов. Даже когда я пытался унизить её – она держалась.

– Тогда вердикт один: волевая. Опасная. Но не сломанная.

– А значит?

– Значит, мы продолжаем следить. И не подпускаем Каэля слишком близко. Пока не поймём, кто она – дитя света… или что-то иное.

****

Я лежала на кровати, глядя в потолок. Свет магического светильника дрожал, как пламя костра, хотя в комнате было тихо и безветренно. Я чувствовала, как всё тело гудит после изматывающей тренировки с Тельвином. Этот старик был невыносим. Но я не сорвалась. Ни на секунду.

И всё же… всё же – я сорвалась днём.

На него. На Каэля.

Стук в дверь. Лёгкий, как всегда. Только Салена так стучала – будто заранее просила прощения за вторжение. Я села и крикнула:

– Заходи.

Она вошла, неся в руках кружку с чем-то горячим и пахнущим мятой.

– Ты выглядишь так, будто тебя съел мантикора, а потом выплюнул, – заявила она, ставя кружку на столик.

– Почти угадала, – я попыталась улыбнуться, но вышло криво.

Салена опустилась рядом, обняв подушку.

– Я слышала от ребят, что ты пошла к Тельвину. Добровольно? Ты в порядке?

– Сложный вопрос, – я пожала плечами, – Он пытался вывести меня из себя. Не вышло.

– Но тогда вышло, – сказала она тихо, – С Каэлем.

Я сжала пальцы.

– Он… Он смотрел на меня, будто знал обо мне то, что я не знаю. Будто хотел, чтобы я сорвалась. Это… бесит.

– А ты не думала, что именно поэтому он это и делает? – она вскинула бровь, – Чтобы увидеть, сколько в тебе темноты.

– Но я же не тёмная!

– Никто не говорит, что ты тёмная, – она вздохнула, – Но ты… особенная. Ты сильнее всех нас. А сила – она как лупа. Показывает всё, даже то, что мы прячем от себя. Вот говорят Элэриан, помнишь ту девушку из параллельной группы? Так вот, она ходит на грани, вот уже пол года. Все боятся, что она сорвется.

Я посмотрела на Салену.

– Иногда мне тоже страшно, Салена, – призналась я, – Будто я стою на краю и смотрю вниз. А там… бездна. И она смотрит на меня в ответ. А что если я тоже могу сорваться? Не смогу преодолеть злость? Потеряю контроль?

Салена обняла меня.

– Ты не одна. И пока ты можешь говорить об этом – ты управляешь этим. Всё остальное – дело времени.

Мы молчали, прислушиваясь к звукам за окном. Где-то внизу смеялись студенты. Кто-то играл на лютне. Воздух был тёплый, пах весной и магией.

– Пошли прогуляемся, – вдруг предложила Салена, – Подуем в сторону озера? Я слышала, там расцвели ночные фиалки. А у нас передоз злости за день.

Я усмехнулась:

– Думаешь, меня отпустит?

– Думаю, ты просто хочешь почувствовать, что мир – это не только тренировки, ректора и парни, вызывающие желание кого-то задушить.

– Хорошо сказано, – я встала, накинула лёгкий плащ и кивнула, – Пошли. До того как я снова превращусь в ходячее напряжение.

Она засмеялась, и мы вышли из комнаты – вдвоём, на ночной воздух, туда, где магия уже не казалась такой давящей.

Мы дошли до озера почти бегом. Салена смеялась, подбирая плащ, будто мы снова были девчонками из деревни, а не ученицами в Академии, где каждый шаг отслеживают стражи, а магия могла быть и подарком, и проклятием.

Ночная гладь воды отливала серебром. По берегам действительно цвели ночные фиалки – их лепестки светились мягким фиолетовым светом. Было тихо, только стрекот насекомых и шелест травы под ногами.