Уникум. Дитя разрушения - страница 14

Вошёл преподаватель. Магистр Тэрин – худощавый, с вечно припорошенной мелом мантией, в очках на крючковатом носу. У него был голос скрипки: тонкий, строгий и цепкий.

– Сегодня, – начал он, – мы снова поднимем тему, которую, как показывает практика, большинство из вас недопоняли. Или, чего хуже, переоценили.

Кто-то сзади усмехнулся. Магистр проигнорировал.

– Магия. Не ваша волшебная палочка. Не игрушка, не штучка, что живёт у вас в ладонях. Это… отражение. Отражение вашего сердца, вашего разума, вашей сути. Особенно у светлых.

Я взяла перо и начала записывать. Хотя я слышала это уже десятки раз, впервые ощущала, что эти слова не пусты.

– Светлая магия, как вы знаете, питается состоянием души. Эмоции усиливают её… или убивают. Радость, вдохновение, ясность – ключ к её раскрытию. Гнев, зависть, злоба – пути к падению.

Он прошёлся по рядам, внимательно глядя в глаза ученикам.

– Кто скажет, что произойдёт, если светлый маг поддастся ярости?

Молчание.

– Не бойтесь. Мистер Анкер?

Талер откашлялся, а я внутренне закатила глаза – ему только дай повод блеснуть.

– Светлая магия исказится, маг может потерять контроль, а в крайних случаях – перейти грань и стать тенью, – произнёс он с пафосом.

– Верно, – кивнул магистр, – Но не забывайте: переход в тьму – не акт воли. Это – последствия. И никто не сможет вернуть вас назад.

Я задержала дыхание. Вот он, корень страха, что гложет меня. Не просто потерять себя – потерять всё. И не суметь вернуться.

– И именно поэтому практика с эмоциями важнее, чем любое заклинание, – продолжал Тэрин, – В бою вы не вспомните теорию. Вы среагируете так, как привыкли. Рефлексом. Эмоцией.

Слова были словно молот, стучащий по моей черепушке.

Я вспомнила себя в битве. Там, с Каэлем. На грани. Где всё внутри рвалось, как зверь. Я не контролировала. Я… реагировала. Злилась. И почти сорвалась.

«Почти» – это уже близко.

– А теперь рассмотрим способы сдерживания светлых магов в бою. Их немного. Во-первых, сбить их с эмоционального баланса. Это самое эффективное.

Я резко выпрямилась. Он только что описал мою слабость.

– Во-вторых, ослепить. Светлые сильно зависят от визуального фокуса. Вспышки, дымы, тени – их слабость.

«Это то, что делал Арден», – поняла я. Я пыталась атаковать, а он лишь гасил мой свет, сбивал ритм. Мне не хватало привычной ясности.

– И наконец, – магистр замолчал, и в аудитории повисла тишина, – светлый маг – враг сам себе. Его собственная магия может нанести ему вред, если он пытается использовать её в состоянии искажения.

Я медленно опустила взгляд на свою ладонь. Указательный палец чуть дрожал.

«Я недостаточно тренировалась. Я учила. Но не проживала это».

Лекция длилась ещё час, но я не отвлекалась. Не моргала. Не пропускала ни слова. Всё, что раньше казалось сухой теорией, вдруг стало оружием. И я ясно понимала – если не научусь держать себя, однажды на поле боя не Каэль будет моей угрозой. Я сама стану ей.

Следующая пара – политика Айрилона. Большинство студентов уже зевали, подперев щёки ладонями, и я не винила их. Но сегодня, почему-то, я чувствовала, что эта тема важнее, чем казалась раньше. Особенно после разговора с мастером и тренировки с Арденом. Особенно после того, как поняла, в каком хрупком равновесии держится этот мир.

В класс вошёл профессор Сигер. Высокий, седовласый, с чёткими чертами и таким голосом, что даже сквозь сон ты ощущал: это человек власти. Он был не просто учёным, он был советником совета Айрилона – по слухам, когда-то даже близок к короне.