– Я не хочу, чтобы Вы отвечали за меня, – обратился я к Селене с мальцом. – Если что, просто оставим мотоцикл здесь, и пусть Курт сам его забирает.
– Не волнуйся, – посмотрел на меня малец.
– Гленн, ну чего копаемся? – обратился к парню отец.
– Гленн? – запутался я. – Ты же представился, как Нед?
– Разве? Я, правда, так сказал? – начал юлить парень, перекатывая зубочистку во рту языком.
– Неважно, – отмахнулся я и пошел по коридору, чувствуя непреодолимое желание поскорее смыть прошлый день.
«А желательно все прошедшие дни…»
* * *
Коридор оказался петляющим и нелогичным. Я повернул налево ровно два раза, как велел Нед… или Гленн, как там его, но уперся в сплошную стену. Повторил действие. Снова уперся в тупик.
Побродив немного в бессмысленном лабиринте из замысловатых закутков, я уже хотел было вернуться обратно, но понял, что это не так-то просто. Зато впереди увидел солнечный свет и догадался, что это второй выход.
Очутившись на улице с задней стороны технической станции, снова поразился, что она кажется небольшой и напоминает обычный контейнер. Странности не заканчивались.
Я уставился на железный прямоугольник, по которому вился зеленый плющ.
«Не припоминаю, чтобы этот сорняк был на крыше, когда мы приехали. Впрочем, я сильно не разглядывал», – задумался я и сунул руки в карман джинсовых шорт. Нащупал там какой-то конверт.
«Константину», – гласила надпись.
Я не был уверен, что этот конверт адресован мне, потому что до этого момента не задумывался, как меня зовут. Но теперь, я стал припоминать, кажется.
«К чему нам проживать эту жизнь, если у нас нет нашего персонального наблюдателя? Ведь режиссер не создал бы фильм, зная, что его никто не посмотрит.
Мы прожили врозь множество жизней, но, пожалуйста, если тот любознательный мальчик, в желтых резиновых сапогах еще остался где-то в твоем подсознании, доверься ему».
– Селена, – в голос сказал я, – опять загадками говорит. – И почему она просит довериться Оскару? Разве я сказал, что не доверяю мальцу?
– Если это ты так помылся, то у меня для тебя плохие новости.
Ко мне подошел Фрэнк и обвел меня в воздухе гаечным ключом, который держал в руке.
– У вас тут такие катакомбы. Чудо, что выход нашел.
– А что за бумажонка в руках? – спросил Фрэнк.
– Сам не знаю, – мотнул головой я, – но написано «Константину».
– А ты, стало быть, Константин?
Фрэнк почесал лопатки краем гаечного ключа и потянул руку к письму.
– Там ничего интересного, – машинально убрал от механика письмо я и сложил его обратно в карман.
– Знаешь, Константин, – улыбнулся Фрэнк. – Мы с сыном владеем этой станцией очень давно. Формально, Гленн тут родился, вырос и встал на ноги.
Я посмотрел на «контейнер» и промолчал.
– Многие приезжали к нам. Многие состоятельные люди, приезжали к нам, – уточнил Фрэнк. – Но таких недоверчивых, как ты – еще поискать надо. Даже Селена, периодами, более снисходительна к народу. Это ведь она тебя сюда привезла? Сам бы ты и дня, поди, не протянул.
Я оскорбился. За все дни, что я находился здесь, меня успела осудить даже ворона. Мне хотелось язвительно ответить Фрэнку, но стоило открыть рот, как механик продолжил:
– Ты не подумай, я тебя в какой-то мере даже понимаю. У меня жены не стало рано, и растил я сына один. Юнцы, как ты знаешь, те еще неугомонные зверята. Гленн до сих пор фокусы выкидывает. Внимание к своей персоне он любит, этого не отнять. Но такова жизнь, поэтому работает со мной.
