– А ты пока Светку помнешь? – засмеялся водитель, – Не, если с чебуреком, то я согласен.
– Решено, – хлопнул Попова по плечу Васильич, – поехали!
* * *
«Забегаловка» оказалась кооперативной чебуречной, круглосуточно работавшей около вокзала. В шестом часу утра посетителей не было, и хозяйка уделила гостям максимум внимания. Правда, пока Серега умывался и безуспешно пытался оттереть кровь с шинели, наряд уехал на очередной вызов.
Светлана, женщина лет тридцати в не очень свежем фартуке, принесла Попову кофе в картонном стаканчике и на такой же картонной тарелочке – горячих чебуреков. Села напротив:
– Леша про тебя рассказал. Подождешь меня, я часов в десять поменяюсь, и к Людке поедем. Она как раз после второй смены проснется. Тут в уголке пока посиди, а часов в восемь можешь до вокзала прошвырнуться. Там мини-рынок. Торгаши рано приходят, к поездам дальнего следования. Купи куртешку какую-нибудь, а то в такой шинели тебя можно без грима в кино снимать. Про войну.
– Да так получилось, – попытался оправдаться Серега.
– Леша рассказал, – повторила Светка, – Ладно, сиди, ешь. У меня сейчас народ пойдет на электрички, да железнодорожники потянутся.
Чебуреки были вкусными, а кофе Попов пил так давно, что уже и не помнил. Кольцо не преминуло похвастать:
«Ну, как я сработало? И бежать не надо было – сами отпустили. Да и тут не плохо – тепло, еда, питье. Давай, заправляйся. Пока ты в живом теле, его поддерживать надо».
Серега чуть не подавился чебуреком:
«В смысле – пока?»
«Да не бери в голову. Ты еще долго живым будешь, не расстраивайся. Только пойми – когда надо, я тебе голод выключаю, но энергия-то расходуется. Когда мы с тобой поближе сойдемся, то и с энергией порешаем, а пока – не экономь, бери добавку, жуй и глотай».
«Ладно, – согласился Попов, – тут меня уговаривать не надо. А вот когда я холода ночью не чувствовал, это тоже ты?»
«Ну, а кто же? – в голосе кольца зазвучали нотки обиды, – Между прочим, не так уж это просто. И учти – уши ты все равно отморозишь, хоть и не почувствуешь».
«Вот спасибо, – поерничал Серега, – ты уж как-нибудь дифференцируй. А то взойду на костер, и не замечу».
«Всему свое время. И через огонь пройдем».
Так, за болтовней, и третьей порцией чебуреков, летело время. Кафешка то заполнялась, то пустела, на Попова никто внимания не обращал. Прикончив чебуреки, Серега подремал в тепле, а когда открыл глаза, было уже начало девятого. У прилавка закупалась очередная поездная бригада, и Попов решил сходить на рынок. Кивнул Светке и вышел в свежее апрельское утро.
Выпавший ночью снег стремительно превращался в грязный поток воды, крутивший окурки, спички и бумажки. Яркое солнце, бездонное голубое небо и особый весенний сладкий ветерок – весь набор поэта-романтика был в наличии. Прыгая через ручейки, Серега добрался до здания вокзала. Внутри и в самом деле стояло несколько прилавков, на которые уже выкладывали товар из огромных клетчатых сумок хмурые, не выспавшиеся продавцы.
Попов прошелся вдоль прилавков, но мужские куртки были только в одном месте. Серега даже примерил одну, скинув надоевшую шинель. Куртка пришлась впору, но пожилая женщина у прилавка на вопрос о цене пожала плечами:
– Подожди немного, паренек. Цены еще нет. Хозяин сейчас подъедет, скажет.
Попов удивился:
– А вчерашняя цена не подойдет?
– Может подойдет, а может и нет, – усмехнулась женщина, – иногда утром цена одна, а вечером – уже другая. И все время – вверх. Еще ни разу не снижали.
