Серега пожал плечами и полез в тесный «собачник». Водитель пристегнул его наручниками к скобе, закрыл заднюю дверь и ушел. Наступила тишина, в которой ожило кольцо:
«Не понимаю. Тебя что, загребли?»
«Ну, так получается, – вздохнул Попов, – не успел».
«Ничего без меня не можешь, – возмутилось кольцо, – ты чего такой беспомощный?»
«А чего ради в драку полезли? Прошли бы мимо!»
Кольцо замолчало, как бы задумавшись, и через некоторое время неуверенно ответило:
«Но я все-таки – боевой артефакт. Меня ковали для великих воинов и славных побед. А я шесть лет пылилось на полке. Крови-то хочется. Я без нее угасну».
«Тогда надо нового хозяина искать. Я великим воином вряд ли стану, – хмыкнул Серега, – а если дело раскрутят, то ты опять на полку ляжешь».
Кольцо замолчало, Попову даже показалось, что в испуге. Тем временем, вернулся водитель. Посмотрел неприязненно через решетку, и по шипящей рации вызвал «скорую». Кольцо робко предположило:
«Сбежать бы?»
«Как? Если только ты поможешь».
«Меня на палец надо».
«Невозможно. Наручники мешают».
«Ладно. Сможешь так сделать, чтобы кто-то из них меня в руки взял? Я буду блестеть, как золотое».
«Хозяина хочешь сменить?»
«Идиот, – беззлобно ругнулось кольцо, – это если бы ты меня нашел. Где-нибудь в древнем кургане, на пальце скелета. Тогда бы я могло уйти. Но меня сам Властелин колец тебе отдал, дубина. Так что – станешь великим воином. Со временем. Давай, действуй. Они возвращаются».
Насколько было видно Попову из «собачника», машина «Скорой помощи» развернулась и уехала. Милиционеры вернулись к родному «бобику», сложили автоматы на сиденье, и стали оттирать руки снегом. Потом покурили на свежем воздухе и залезли внутрь. Старший зевнул:
– Черт, в тепле сразу в сон клонит. Всю ночь мотаемся, как бобики. Бобики в «бобике».
– Кто на что учился, – отозвался второй милиционер, и тоже зевнул, – я тут одну забегаловку знаю. Можно кофейку растворимого долбануть. Ты как на это смотришь, Васильич?
Васильич засопел недовольно:
– Эту забегаловку все знают. Каждое дежурство туда тянешь, к Светке своей. А кофе у нее дерьмовое, между прочим.
Водитель захохотал:
– Зато все остальное – качественное. И сиськи, и…
– Ну ты это, – вскинулся Светкин кавалер, – ты слова-то выбирай!
– Тихо! – заткнул обоих старший наряда, – Вы еще подеритесь, горячие финские парни. Сменитесь – и куда хотите! К светкам, зойкам и юлькам. А сейчас – везем задержанного. Поехали!
Попов решил, что пора действовать:
– Товарищи милиционеры, – погон он не разглядел, – а за что задержанный? Их трое – я один. Чистая самооборона!
– Товарищи мы тебе или не товарищи, это суд определит, – засмеялся Васильич, – не знаю, какая там самооборона, но уделал ты их не по-детски. У бабы, предварительно – перелом запястья, у одного ханурика – перелом носа, точно, и предположительно, перелом верхней челюсти. Леша его грузить помогал, так еле руки от крови отмыл. Второй – вообще без руки остаться может. Врач сказал, что человек так руку из сустава выдернуть не в состоянии. А ты нам поешь о самообороне. Если и самооборона, то точно – с превышением. Да и личность твою установить надо.
– Да что устанавливать, – взмолился Серега, – документы же есть.
– Вот дежурному и покажешь, – отрезал Васильич.
– Ребята, ну отпустите. Никто же не видел, как меня задержали. Я вам кольцо отдам, дорогое. Расслабитесь после службы.
