Серега остановился, тяжело дыша, и зажимая разрезанную щеку. Огляделся. «Гвоздь» лежал неподвижно, лицом вниз, неестественно вывернув руку с зажатой в кисти «розочкой». Колюня так и сидел на снегу у заборчика, тихо подвывая и сплевывая густую кровь. Женщина пыталась сесть, но опираясь на сломанное солдатским сапогом запястье, тихо взвизгивала и вновь валилась на тротуар. Здесь угрозы больше не было.
Попов попытался отпустить щеку и почувствовал, что она просто разваливается. Кровь стекала на воротник шинели, частью впитываясь в сукно, частью капая с лацкана на снег. Смерть от потери крови пока не грозила, но щеку надо было шить. «Вот, дебил, – ругнулся Серега, – на черта тебе сдалась эта драка? Ищи теперь травмопункт, объясняй, что и как. А ведь мог и по горлу полоснуть! Дебил, одно слово, дебил!».
Внутренний «консультант» отозвался немедленно:
«Да, ладно тебе стонать. Вон как мы их уделали, трех минут не прошло. Ну, а войны без потерь не бывает. Опять же, думаешь легко твоим телом управлять? Спортом столько лет не занимался, мышцы дряблые, реакция никакая. Три минуты боя, а ты дышишь, как порванные кузнечные мехи. Ладно, приложи меня к ране, только края сведи, как можно ближе».
– Кого тебя? – вслух возмутился Попов, – Еще и обзываешься. Тоже мне, внутренний голос, альтер-эго. Похоже, аукнулась мне «психушка». Насмотрелся на «шизиков», теперь мной голоса командуют.
«Меня – это меня! Кольцо! – в свою очередь фыркнул «консультант», – Не допер еще, тугодум? Какого балрога13 Повелитель меня тебе отдал? Я же предназначено великим воинам! Героям! И за что мне такая судьба горемычная? Давай, прикладывай, я не бред, и не шизофрения. Сейчас сам убедишься».
В каком-то трансе Серега выполнил команду, и едва не выронил кольцо от мгновенной острой боли. Зато кровь в ране зашипела и мгновенно запеклась. «Терпи, не убирай» – продолжал командовать голос.
Потерпеть пришлось – боль нарастала, охватывая раскаленными обручами голову, а потом вдруг разом схлынула, оставив ощущение полной расслабленности. Попов даже оперся рукой о ближайший тополь. «Готово, – удовлетворенно хмыкнул голос, – пользуйся. И будь добр, сними меня с пальца. Отдохнуть надо, да и с кровью твоей разобраться, много ее в меня впиталось».
«А чего так банально? – поинтересовался Серега, трогая бугристый шрам на щеке, – Магический предмет требует крови хозяина! В чужую кровь тебя окунать не надо?»
«Неплохо бы, – Попову показалось, что голос зевнул, – но это потом. Пока сам разбирайся, я тебе не помощник. И учти, милиция на подходе».
Серега еще раз окинул взглядом «поле боя» и уже направился к выходу из двора, но прямо навстречу из-под арки вывернул «бобик» патрульно-постовой службы. Яркие фары вцепились в Попова, и он понял, что бежать бесполезно. Хлопнули двери машины, и два автоматных ствола уставились на Серегу:
– На землю, лицом вниз, руки в стороны! Быстро!
– Это где такое написано? – не очень громко возмутился Попов, выполняя команду.
– Где надо, там и написано! – умелые руки уже скользили по одежде, – Чисто! Давай наручники.
– Э, ребята, – попытался протестовать Серега, – не надо наручники! Я не убегу. Хулиганы и преступники – они, а не я!
– В дежурке разберутся, кто хулиган, а кто преступник, – холодные обручи захлопнулись на запястьях, и Попова поставили на ноги, – давай, живенько в машину, пока не помогли!
