«Глубокая мысль», – не удержался от иронии Попов.
«Глубокая, – не обиделось кольцо, – из холодного оружия остается нож».
«А эти, – оживился Серега, вспомнив вчерашний фильм в видеосалоне, – как их? Нунчаку!»
«Чего? – не понял сначала «боевой артефакт», – А, две палки, соединенные цепочкой? Ты умеешь ими крутить?»
Попов смутился:
«Нет, конечно. Но я и ножом как-то не очень. Так, хлеб порезать».
«Зато ножом ты себе по затылку с ходу не засветишь, а этими палками – запросто. Если хочешь, то как-нибудь потом можно поучиться работе кистенем. Когда подкачаешься. В Мордоре они тяжелые».
«Где я тут подкачаюсь? Тюками с нижним бельем?»
«Да хоть отжиматься от пола начни! – рассердилось кольцо, – Но, что я говорю прирожденному лентяю? Вам же, людям, чудо подавай. Щелк пальцами – и мускулатура как у урука».
«Как у Гудрона? – восхитился Серега, – Я бы не отказался!»
«Я же говорю. Про отжимания он пропустил, а про чудо – услышал! – закряхтело кольцо, – Ладно, можно попробовать. Буду тебе мышцы нагружать. Импульсно. Когда на диване валяешься без дела. Так что не пугайся. Вот так. Почувствовал?»
Попова словно током ударило. Мышцы разом напряглись, так что перехватило дыхание, а глаза полезли на лоб. Через секунду напряжение спало, и Серега успел пискнуть:
«Стой! Не надо больше!»
Кольцо извинилось:
«Прости, перестаралось немного. Будем группами качать. Пресс, грудь, спина, бицепсы, трицепсы. Пошли, может на рынке тебе ножичек прикупим?»
Попов закрыл пустую фуру на замок и отправился смотреть торговые ряды. Нашлась пара прилавков с ножами, но «боевой артефакт» только возмущенно фыркал, когда Серега брал в руки очередной «крутой» ножик.
– Что, браток, не нравятся? – спросил с усмешкой чернявый продавец, – Согласен, дерьмо товар, для фраеров, на понт взять.
Попов буркнул что-то неопределенное, но продавец понял его по-своему:
– Бабки-то есть, браток? Если есть, я тебе кое-что другое покажу.
– Смотря сколько попросишь, – пожал плечами Серега.
– Не дороже денег, – загадочно усмехнулся чернявый, оглянулся по сторонам и вытащил из-под прилавка нож, завернутый в невзрачную серую тряпку, – смотри.
Попов развернул тряпку и кольцо тут же охнуло:
«Бери, даже не думай! Поторгуйся только!».
Серега, по простоте своей, ничего такого особенного в ноже не увидел. Не очень широкое и не очень длинное лезвие с односторонней заточкой змеилось едва заметным серым узором. Рукоятка была набрана из бересты, любовно отшлифована и мягко, но надежно легла в ладонь. Попов провел пальцем вдоль лезвия и вздрогнул – кожа вдруг разошлась в стороны, выпустив капельки крови.
– Осторожно! – не успел предупредить Серегу продавец, – Он проволоку режет, не то что пальцы. Нравится? Вижу, что нравится. Бери, не думай, таких больше нет.
Попов облизнул кровь с пальца:
– Где такие делают?
Чернявый хитро прищурился:
– Секрет, браток. Есть один старый башкир. Из древнего рода кузнецов. Он и сделал. Говорит, что нож заговоренный. Про заговор врет, уж больно морда у него хитрая, но нож отличный, сам видишь.
– Вижу, – согласился Попов, – сколько стоит?
Торговался чернявый отчаянно, но против кольца, тоже загоревшегося покупкой, ему было не устоять, а потому нож Сереге достался по цене вполне достойной, да еще и вкупе с ножнами из тисненой кожи.
Вернувшись в контейнер, Попов уже внимательно осмотрел нож. В руке он сидел, как влитой, и все больше нравился Сереге. Кольцо тоже было в восторге:
