***
Они шли по пустынной улице в южном крае Бордертауна, освещенной желтыми фонарями. Тишину разгоняли звуки шагов и доносящийся издалека шум Города. Голос этого титана проникал далеко за его границы.
– Надо зайти к Инне, – сказал Виктор, не поворачиваясь к дочери.
Патрульные свернули в узкий проход между домами. Тропинка виляла между строениями и дворами домохозяйств. Из дворов дома выглядели еще хуже. Словно жуткие монстры, сшитые из разных, порой противоречивых частей, двух-трехэтажные дома состояли из кирпичных и бетонных остатков старых зданий. На них, словно новообразования, росли продолжения из дерева, металлических листов и прочего хлама, являя миру множество мутаций человеческих жилищ. Некоторые окна отбрасывали во двор и на испещренные шрамами стены прямоугольники света. За стеклами, там где они были, мелькали тени жителей, занятых своими делами.
Они подошли к неприметному, покосившемуся дому, первый этаж которого, сделанный из бетонных панелей, еще сохранился. Сверху над ним нависало еще два этажа, собранных из разбухших от влаги фанерных листов и деревянных балок, скрепленных кое-как стальной арматурой. Эта конструкция, несмотря на свой неустойчивый вид, держалась уже не одно десятилетие.
Торресы прошли к лестнице, ведущей в подвал и спустились к металлической двери. Виктор постучал кулаком о проржавевшее полотно, в ответ дверь громко задребезжало, сбрасывая хлопья ржавчины и старой краски. За дверью еле слышно раздались шуршащие шаги.
– Кто? – с противоположной стороны раздался приглушенный скрипучий голос.
– Инна, это Торрес! – отозвался Виктор.
– А-а-а! – протянул голос. – Сейчас!
Прошло две минуты, в течение которых за дверью можно было расслышать возню, сопровождаемую сосредоточенным бормотанием. Вскоре раздался грохот открываемых замков и дверь распахнулась наружу. Виктор отступил на шаг назад.
В проходе стояла маленькая, сгорбленная старушка, одетая в лохмотья. Скрюченные, тонкие пальцы, словно когти птицы вцепились в трость. Не седые, уже прозрачные волосы обрамляли морщинистое лицо. Энн не знала, сколько ей лет, но всегда казалось, что Инне уже больше ста. Несмотря на преклонный возраст, взгляд старушки был полон энергии и жизни, словно молодую женщину заперли в этом дряхлом теле.
– Саша! – радостно проскрипела она. – Проходи, проходи!
Она отошла к стене и Торресы прошли внутрь. Виктор направился к грубо сколоченному столу на импровизированной кухоньке, отделенной фанерной перегородкой от не менее маленькой спальни. Помещение тускло освещала масляная лампа, огонек которой стоял на минимуме.
– Инна, сколько можно повторять? – ворчливо ответил патрульный. – Я Виктор Торрес, не Александр. Саша давно служит в Северном Приюте.
Бабушка смущенно улыбнулась в ответ, сверкнув веселым огоньком в глазах.
– Вы просто так похожи с братом, – ответила она.
Виктор приставил винтовку к стене и поставил рюкзак на табуретку у стола. Он серьезно посмотрел на Инну.
– Мы даже не родственники, – продолжил он старый спор.
– Я все равно вас путаю, – усмехнулась старушка.
– Ой, ладно тебе, с бабкой препираться, – Инна махнула рукой и поковыляла в сторону стола, – лучше расскажи, как дела твои.
Тем временем Энн закрыла за собой дверь и встала у входа. Инна оглянулась, словно только вспомнила про вторую гостью.
– Ой, Анечка! Извини, не приметила тебя сразу, прости старушку. Совсем плохая стала. Здравствуй родная.
