– Мы тут проездом. Едем в Пустыню с поисковым отрядом. Я заместо повара, Юлька поисковик со стажем, в третий раз уже. Или в четвертый? Юль а Юль, ты в который раз тут? – громко спросила она. Из-за шума воды послышалось – в пятый.
– С Питера мы. Аля я.
– Я еду туда же, могу подвезти, – сказал Садовский, ничуть не удивившись такому совпадению. Пустыня была одним из наиболее посещаемых «копателями» мест.
– За предложение спасибо, но мы со своими добираться будем, – выходя из душевой в плотно запахнутом домашнем халате произнесла Юля. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не бесцветные, ничего не выражающие, как зеркало непроснувшейся души глаза и несколько тяжеловатый овал лица.
За разговором выяснилось, что она профессионально работает парикмахером, имея высшее техническое образование, а подружка ее, обученная стряпне в полевых условиях, уборщицей в том же заведении.
– А вы чем занимаетесь в этой жизни? – спросила Юля.
– Сейчас ничем.
– А раньше?
– Всем, кроме пауэрлифтинга и скотоводства.
– Понятно, товарищ шифруется, – беззаботно произнесла Юля и легким движением руки взъерошила ему волосы. Жест ему понравился – в нем было что-то озорное, располагающее к доверию.
Над его ухом весело, как синички, зацвикали ножницы.
– Эх, мне бы такую фигуру, как у Юльки! Да скинуть годков десять. Уж я бы развернулась!
– Хотите похудеть? Зачем? Многим нравятся пышки.
С некоторых пор он стал понимать тех ценителей женской красоты, которых не возбуждали девичьи пропорции. Которым нравились женщины с формами. И в этом угадывался какой-то закон природы. Чтобы мужчина, войдя в силу или клонясь к закату, не искал себе молоденьких, а сохранял верность выбору своей молодости.
Он почувствовал весьма болезненный укол ножницами в области шеи.
– Брови подравнять? – спросила Юля.
Этот вопрос несколько озадачил его.
– Зачем?! А на чем я буду домой приходить?
– Действительно, зачем? Приходи, как привык…
Она легко перешла на ты.
– Кстати, тебя не было на раскопе прошлым летом? Кого-то ты мне напоминаешь, – на мгновение задумалась она, приставив расческу к подбородку.
– Прошлым летом я был немного занят: годовщина свадьбы, адюльтер, бракоразводный процесс, дележ совместно нажитого имущества…
– И много его было?
– Имущества? Стандартный набор. Квартира, машина, дача…
– И где ты теперь живешь?
– У друзей, знакомых, бывших сослуживцев и добрых женщин. А если серьезно – у меня однушка в малосемейке. Мне одному и этого достаточно…
Юля не стала делиться подробностями своей личной жизни. Зато Аля рассказала о себе все. Что касается интимно-семейной стороны дела, то первый ее муж медленно запрягал, но быстро ездил, второй быстро запрягал, но никуда не ехал, третий ездил исключительно налево. Со всеми пришлось расстаться. Не повезло женщине…
– И вот когда это меня окончательно доконало я говорю своему бывшему: все, хватит, подаю на развод! И знаешь, что он мне сказал? «Хорошо, милая. Я пока футбол досмотрю…» Вот сволочь! А на прощание выдал: «Ну нет среди уборщиц стюардесс!» Вот ведь гад!
Она тараторила без умолку, а когда подстрижка была закончена по-свойски предложила:
– Так заходи к нам вечером, одиноким и несчастным.
– Говори за себя, – осадила Алю Юля.
– А что? – возразила Аля Юле.
– Не могу, – сказал Садовский. – У меня – свидание…
Взгляд брюнетки говорил: «Ну и скатертью дорога». От ее приветливости не осталось и следа.
