Дерша, с трудом оправившись от шока, кашлянул в кулак и заговорил:
– Я должен уточнить… Ты сейчас просто перепутала и сказала глупость или, вместо того чтобы просто поиметь тебя, он действительно предложил тебе стать его женой?
Лилайна не могла понять, почему сказанное ей было так ужасно, но отчаянно понимала, что из-за попыток исправить одно роковое «но», похоже, окончательно все испортила. Не зная, что делать, она вновь взглянула на Антракса. Теперь его глаза она отчетливо видела. Он смотрел на нее, затем вздохнул и поднял руку.
– Молчи, – машинально ответил Дерша. – Пусть она говорит.
Антракс не спорил, а довольно спокойно опустил руку и посмотрел куда-то в сторону от Лилайны, будто происходящее действительно не имело никакого значения. Девушка быстро соображала, что лучше делать: врать или говорить правду, а потом решила говорить правду, потому что если принц и готов к чему-то, то к правде, а не ко лжи, которую она могла бы придумать. И хоть она ничего по-настоящему не понимала, не видела логики в происходящем, но отчаянно надеялась, что принц что-нибудь придумает.
– Да, он сказал, что хочет жениться.
– Когда? – едва не смеясь, спросил Дерша.
– В первый день моего пребывания в замке.
– И что же он с тобой делал все это время?
– Ни-че-го,– сдавленно и по слогам проговорила Лилайна, понимая, что действительно НИЧЕГО!
– А как на твоей шее появился золотой обруч? И главное, когда?
– Перед отъездом принц надел его на мою шею.
– Просто так?
Лилайна задумалась. Ей на миг захотелось выдать все о себе: о том, что принц обещал ей помощь за брак и трон Рейна, о письме дяди и о том, что она просто хочет домой, но тут же поняла, что это кончится тем, что принца назовут изменником, и никто ее уже не защитит в этой варварской стране.
– Да, – виновато прошептала она.
– И что потом? Надел и?..
– Велел мне ложиться спать.
– А утром уехал?
– Да.
Дерша развел руками.
– Я, если честно, не знаю, можно ли считать принца вообще вменяемым после всего этого, – выдохнул он, обращаясь к совету.
Эеншард сидел, стиснув зубы и сжимая кулак, но не вмешивался.
– Все – ты нам больше не нужна, по крайней мере, пока не нужна, – проговорил Дерша, жестом намекая Лилайне, что ей можно вернуться назад к стене, и в то же время улыбаясь ей хищной улыбкой.
Он считал ее своим трофеем, который достанется ему после этого суда.
– А теперь давай ты, малыш.
Дерша подозвал мальчика. Тот спокойно вышел и посмотрел на мужчину.
– Давно ты служишь у принца?
– Скоро будет пять лет, – гордо сообщил мальчик.
– И что ты обычно делаешь?
– Как у всех: что-то приношу, что-то уношу, выполняю мелкие поручения и только.
– И теперь ты тоже для них здесь?
– Да.
Мальчик указал на небольшой стол в углу, на котором лежали книги и разные бумаги, и спокойно пояснил:
– Если что-то понадобится Его Высочеству, то я должен буду это принести.
– И ничего ты интересного не знаешь, да?
Мальчик нахмурился.
– Мне одиннадцать лет, а не семь, не говорите со мной, как с глупым ребенком. Грязь, которая вас волнует – не волнует меня, поэтому мне нечего вам сказать.
Дерша удивленно моргнул.
– И не надо смотреть на меня так, – продолжил мальчик. – Я младший сын герцога Крейда и имею право говорить с вами на равных. Надеюсь, на этом все?
– Пока все, – ответил Дерша, немного растерявшись.
Упоминание Крейда подействовало на него странным образом. Крейд не поддерживал затею с судом и даже не явился на него, но слово герцога значило многое, а протест его сына буквально говорил, что сам герцог на стороне принца, раз уж его сын ходит у него в прислужниках.
