Музыка из радиолы смолкла, и началась программа новостей, посвящённая грядущему Дню Победы над гидроидами. Диктор перечислял батальоны воинских частей, которые пройдут парадным маршем по столице. Далее следовал краткий экскурс в историю давней войны, отгремевшей пятьсот лет назад. Войны, в которой погибла Земля, а от человечества остались жалкие осколки, прозябающие в отдалённых колониях. Только Республика, единственная истинная наследница древней цивилизации осталась верна старинному укладу и процветает благодаря своим вождям, среди которых главнейшими и мудрейшими являются представители семьи ван Эйк.
Урсула слышала историю основания Республики много раз от гувернёра, школьного учителя, преподавателя университета… Баронесса ни минуты не сомневалась в правдивости слов диктора, но честно сказать, хотела, чтобы новости поскорей завершились и снова заиграла музыка. Либериец слушал передачу с интересом. Кажется, республиканская версия истории человечества стала для него откровением.
«Фукс, чёрт бы его побрал»! – размышляла Урсула. – «Наверняка это его идея – отдать мне на поруки изменённого. Ничего, и не таких объезжали. Один только Биндос чего стоит! А с либерийцем надо построже».
Лежащий в кармане пульт от ошейника внушал уверенность в задуманном предприятии. Урсула искоса глянула на механика. Тот прислонился лбом к стеклу и разглядывал проносящиеся мимо небоскрёбы. На фоне бетонных стен и гранитных изваяний светлым пятном выделялась подсвеченная прожекторами реклама фильма «Белая Лилия» про отважную женщину-пилота, потрошившую либерийские крейсера десятками, а может быть даже сотнями.
– Актриса похожа на тебя, – заметил механик и кивнул в сторону гигантского рекламного щита, проплывающего по правому борту.
– Мышь крашенная! – фыркнула Урсула. – Ни малейшего сходства. Между прочим, у меня натуральные светлые волосы.
Небоскрёбы городского центра сменились однообразными башнями жилых массивов. У их подножия, как подлесок мостились разновеликие домишки старой постройки, помнящие отцов-основателей Республики. Урсула качнула джойстик управления влево и вниз. Коптер накренился и стал пикировать. В кабину проник разбойничий свист набегающего воздушного потока. Земля и плоские кровли, покрытые подушечками изумрудного мха, стремительно приближались. Механик непроизвольно вцепился в подлокотники и глянул на Урсулу. Та подмигнула пассажиру, потянула джойстик на себя. Машина выровнялась, гася скорость, перегрузка вдавила в кресло.
Коптер сел посреди захламлённого двора, окружённого ветхими пятиэтажными зданиями. Это был район Базель, древняя и когда-то престижная часть города, где жили инженеры, чиновники среднего ранга, офицеры. Но во время недавней войны с либерийцами в Базеле стали селить беженцев из сожжённых миров, среди которых оказалось немало своеобразных типов, творчески относящихся к законам и к чужой собственности. С появлением беженцев район быстро пришёл в упадок. Сквозь прорехи в облицовке домов торчали клочья отсыревшего утеплителя, железобетонные каркасы недостроенных зданий напоминали кости разлагающегося трупа. По углам двора громоздились груды мусора, поросшие бурьяном, несколько брошенных наземных машин и разграбленный коптер тихо врастали колёсами в землю. Дворник с ветеранской ленточкой на лацкане и незаживающей язвой лучевого ожога на лице скрёб метлой щербатый асфальт.
