– Скажи, Саша, ты когда-нибудь был в Египте?
– Не довелось. Вы же знаете, я в контрразведке начинал.
– Жаль, это усложняет дело. Как бы тебе объяснить? Египет – это страна-кладбище, понимаешь? Шутка ли, за четыре тысячи лет сменилось тридцать династий фараонов! Не тридцать фараонов, а именно тридцать династий! Да и то, это по «Истории Египта» Манефона,[1] которая до нас не дошла, мы о ней знаем только по цитатам из Иосифа Флавия и других авторов. Сейчас учёные считают, что династий было больше, а значит, история цивилизации ещё длиннее. Египтяне были уникальным народом, и религия у них была уникальная. Никто, кроме них, не заботился так о бытии после смерти. Понимаешь? Вся жизнь египтянина была подготовкой к переходу на Поля Иалу.[2] Если у египтянина были средства, он при жизни строил себе гробницу, а тела бедняков просто зарывали в песок и тем лишали посмертия. Для успешного путешествия в загробном мире в саркофаг умершего обязательно клали этакий путеводитель, Книгу Мёртвых. У меня есть список, показать?
– Может, потом.
– Как хочешь. Ну вот, погребальная утварь, одежда, драгоценности, те же ушебти, о которых ты мне сегодня говорил, всё это веками копилось, превращая страну в одно сплошное кладбище. Конечно, многие могилы терялись, о них просто забывали, ведь прошло столько веков! И отнюдь не все фараоны могли построить себе Великие пирамиды. Кстати, у египтян не было чувства времени в философском понимании. Они не знали истории, не вели летописей, время измеряли очень примерно, а год делили на три сезона в зависимости от разлива Нила. Месяцы имели свои названия, а вот нумерации годов не было, говорили, к примеру: третий год царствования Рамзеса или какого-нибудь другого фараона, и этого было достаточно.
Однажды мне устроили экскурсию в пирамиду, не помню уж чью. Конечно, она была разграблена много веков назад, а то, чем побрезговали воры, забрали археологи. Пирамида была пуста, как скорлупа ореха, остались только настенные росписи. Но вот ощущение от её посещения я никогда не забуду. Это невозможно передать словами. Скудное освещение, веками спрессованная темнота и тишина, а на тебя глядят десятки, сотни людей, нарисованных в странной проекции на стенах неведомо когда. В тот раз у меня случился приступ клаустрофобии, кстати, единственный за всю жизнь. Нехорошее место. Я атеист, и ни во что такое не верю, но… Нельзя жить на кладбище, понимаешь? А мы к тому же с глупым любопытством копаемся в могилах и вытаскиваем из них чужие вещи, даже мумиям нет покоя. Это не могло пройти просто так, рано или поздно что-то должно было случиться. Ну вот и случилось.
– Как вы думаете, что можно сделать? – спросил генерал, доливая коньяк в рюмки. – Вы ведь прочитали кучу папирусов, учёных трудов, отчётов об экспедициях. Может быть, где-то проскочил хотя бы намёк? Я не тороплю, подумайте. Нам сейчас важна любая, самая мелкая зацепка.
– Я уже сказал, что у древних египтян не было понятия времени в нашем понимании, поэтому упоминание о портале между эпохами в древних текстах даже искать не стоит. Египтяне ни о чём подобном просто не задумывались. Я даже не представляю, как понятие портала передать иероглифами. Вы столкнулись с чем-то совершенно особым. Думаю, что никто ничего не сможет посоветовать. Впрочем, погоди-ка… Есть один человек, точнее, был…
– Почему был? Он что, умер?
