– Ничего, просто стало немного душно, голова закружилась, но сейчас уже все прошло, – с каким-то странным придыханием ответил тот, едва шевеля посеревшими губами.
– Кажется, мы опоздали, – в отчаянье шепнул Данияр, пристально всматриваясь в его лицо, покрывшееся в одно мгновение мертвенной бледностью, и ловя блуждающий, не фокусирующийся на предметах взгляд Игнатова.
– Что? – не поверил капитан.
– Он заражен…
– Я к нему! – вскочил Коугенс, вылетая за дверь.
– Не успеете, – остановил бросившегося за ним Владислава Орлов. – Юрий, скажи, ты брал капсулу, ты вскрывал ее? Ты слышишь меня? Я прошу тебя, ответь, это очень важно…
Леденящий душу крик перекрыл все. Еще пару минут назад совершенно здоровый молодой мужчина, Игнатов теперь извивался от ужасной боли и, словно рыба, выброшенная на берег, беспомощно открывал и закрывал рот, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха. В эту минуту в его каюту ворвался Лиар, а за ним Веда и непонятно откуда взявшийся Акелс.
– Его надо срочно перевести в изолятор, возможно, еще удастся спасти!
– Бесполезно, счет уже пошел на секунды, – со знанием дела обреченно махнул рукой Данияр.
В каюте воцарилась тишина. Юрий метался, словно в бреду. По его лицу расползались серые пятна, становясь все отчетливее. Собрав последние силы и обведя всех невидящим взглядом, Игнатов неожиданно приподнялся, пытаясь что-то сказать:
– Глаза… они… не… – Из горла вырвался хрип, переходящий в странное бульканье, продолжить ему не удалось. Забившись в предсмертных конвульсиях, он упал на руки подхватившего его Ленцеда, вытянулся и затих.
Акелс вместе с Лиаром осторожно усадили Юрия в кресло, а Веда тем временем зачем-то пощупала его пульс, хотя в этом не было особой необходимости. Всем и без того уже было предельно ясно, что Игнатов – мертв. Вдруг облегающий его комбинезон зашипел, окутался голубоватым сиянием и бесследно испарился, обнажив тело, которое приобрело странный серебристый оттенок. Все, что произошло дальше, представляло собой по-настоящему жуткое зрелище. Кожа неожиданно сморщилась и разом начала отслаиваться вместе с мышечной массой, вскрывая вены и артерии, кровь в которых оказалась совершенно бесцветной. Они быстро, так же как и внутренние органы, съеживались и исчезали практически на глазах. Оцепенев в глухом безмолвии, ребята не знали, что предпринять. А страшное действие продолжало стремительно развиваться, притягивая взгляды и заставляя неотрывно смотреть на высвободившиеся прозрачные, чистые, как само стекло, кости. Потом словно кто-то невидимый коснулся хрустального скелета, прошелся по нему незримым смычком, и кости, прощально дзынькнув, начали лопаться, рассыпаясь в прах. Через несколько секунд в кресле, на месте Игнатова, лежала только маленькая, невесомая горстка блестящей пыли…
В этот момент в каюту вбежали Кари и Лито, затем подтянулись и остальные вместе с капитаном. Аксенова растерянно посмотрела по сторонам.
– Что здесь происходит, где Юра? – взволнованно спросила она у Лиара, который стоял ближе всех к ней.
Коугенс, не в силах вымолвить ни слова, молча указал головой на кресло.
– Но здесь никого нет, – удивилась Кари и вдруг осеклась, заметив стеклянную крошку.
От тягостно красноречивых взглядов присутствующих ей стало не по себе. До последнего она надеялась на лучшее, но, переглянувшись с Акелсом, с ужасом поняла, что произошло непоправимое: – Это стеклянная болезнь?
