Условности - страница 23



. В ее жизнь вошел Артур, и с ним пришло ощущение чего-то иного, прежде незнакомого.

Мейбл Гоув пригласила Шерли на День благодарения к себе в Уэстли, в предместье города, а поскольку Бартон был занят в диспетчерской железнодорожного вокзала Грейт-Истерн и не мог с ней увидеться, она недолго думая согласилась поехать на два дня в гости. Там она и встретила Артура, темноволосого, с изящной стройной фигурой, с темными глазами и красивым, резко очерченным, словно отчеканенным на монете лицом. При виде его она почувствовала изумление и странный, почти невыразимый восторг. А когда он посмотрел на нее, и улыбнулся, и принялся рассказывать всякие забавные истории из своей жизни, на Шерли нашло какое-то затмение, ее будто околдовали. После ужина все пошли танцевать к Эдит Баррингер, там Артур пригласил ее на танец и каким-то непостижимым образом, без натиска, без видимых усилий, всецело ею завладел. Он привлек ее к себе и сказал, что у нее чудесные глаза, и волосы, и прелестный круглый подбородок, что она очаровательна и танцует бесподобно. Шерли едва не лишилась чувств от восхищения.

– Я вам нравлюсь? – спросил он во время танца, и она невольно заглянула ему в глаза.

С той минуты Шерли совсем потеряла голову, все ее мысли занимали теперь его глаза и волосы, его улыбка и статная фигура, отныне она не могла думать ни о чем другом.

Мейбл Гоув все это видела, и хотя в душе убеждена была, что поступать так не следует, позднее, когда они вернулись к ней в дом и улеглись спать, шепнула подруге:

– Ах, Шерли, я заметила. Тебе, кажется, приглянулся Артур?

– По-моему, он очень милый, – отозвалась Шерли. Мейбл знала о ее романе и тепло относилась к Бартону. – Но не думай, будто я от него без ума. – Совершив это маленькое предательство, она почти всю ночь вздыхала во сне.

На следующий день, верный своему обещанию, Артур снова зашел к Мейбл, чтобы повести их с Шерли в «киношку» неподалеку. Оттуда они пошли в кафе-мороженое, и все это время, стоило Мейбл отвернуться, он сжимал руку Шерли и целовал ее в шею, а она затаивала дыхание, и сердце ее, казалось, останавливалось.

– Вы позволите мне прийти и увидеться с вами, правда? – прошептал он.

И она ответила:

– В среду вечером. – Потом написала адрес на клочке бумаги и отдала его Артуру.

Но все это осталось в прошлом, все было кончено!

Этот дом, который теперь представлялся ей таким унылым: каким романтичным казался он в тот первый вечер, когда зашел Артур! Гостиная с незатейливой мебелью, а позднее, весной, веранда, увитая молодыми побегами винограда, и майская луна. Ах, эта луна в мае, в июне и в июле, когда здесь был он! Как она лгала Бартону, чтобы освободить вечера для Артура, а иногда и Артуру, стремясь уберечь его от случайной встречи с Бартоном. Артуру она ни словом не обмолвилась о Бартоне, потому что… ну, потому что Артур превосходил его во всем, вдобавок (теперь Шерли могла себе в этом признаться) она опасалась, что чувства Артура к ней вскоре угаснут – если он вообще питал к ней какие-то чувства, – а кроме того, говоря откровенно, Бартон был совсем не плох. Он не стал ей противен оттого, что она встретила Артура, вовсе нет. Он по-прежнему чем-то ей нравился. Бартон был таким добрым и преданным, пусть и ужасно скучным, таким искренним и внимательным, каким, разумеется, никогда не был Артур. Шерли хорошо помнила, что до встречи с Артуром Бартон был для нее достаточно хорош, в самом деле; в нем было все, чего она только могла бы пожелать: обходительный, любезный, он часто заезжал за ней, всюду ее водил, дарил цветы и конфеты, что Артур делал крайне редко. Уже за одно это Шерли невольно продолжала любить его и жалеть, вдобавок, она уже призналась себе в этом, если бы Артур ее бросил… Разве родители Бартона не были более состоятельными, чем ее отец с матерью, разве он не добился хорошего положения? Сто пятьдесят долларов в месяц, а со временем, несомненно, и больше – для человека его круга это кое-что значит. Незадолго до появления Артура ей казалось, что Бартон хорошо обеспечен: по крайней мере, его жалованья довольно, чтобы безбедно жить вдвоем, – и временами она подумывала, что рано или поздно решится выйти за него, но теперь… теперь…