Успеть сказать до тридцати - страница 11
улыбается: всё, что ей было заведено,
крутится,
крутилось
и вечно будет.
Взрывать гостиницы
Повзрослеть – это значит забить на определения
чего бы то ни было и кого бы то ни было.
Синоптик был пьян, прогнозируя потепление.
Мне тепло только потому, что я сильно выпила.
Стань запятой, точка восстановления.
Но, пожалуйста, не ставь меня перед выбором.
В этом городе теплее от звезд и вывесок.
Батареи греют не лучше брошенной женщины.
Я хочу тебя, но заново я не вынесу.
И печаль моя комедийна и тем торжественна.
Нам друг друга с тобой уже ни простить, ни выпростать,
а если и говорить, то на грязном жестовом.
Почему мы не можем на ночь найти приятелей?
Да лениво под утро с балкона блевать да каяться.
Нам бы падать с крыш, да друг к другу опять в объятия.
Ни один из них так меня не крестил красавицей.
Ты приходишь ко мне увидеться или я к тебе.
Так щекой от щеки электричество высекается.
Не под силу симпатии выжить во что-то заново.
Да и sympathy – жалость, что мне не знакома отроду.
Здесь у нас симбиоз, сим-салабим-сезамовый.
Стратосфера из страсти, далекой от танца бёдрами.
Ни блеска, ни нищеты тебе куртизановой.
Ни блэкджэка.
Одна тёть Люба с пустыми вёдрами.
Повзрослеть – это значит забить. Пусть я буду детская,
и смешная, как будто мне вновь четырнадцать.
Не изменится ни время, ни место действия.
Нам бы рома со льдом.
И к Чёрному морю двинуться.
Слово best искони заложено в слове бестия,
как друг в друге – мы.
Так давай же взрывать гостиницы.
Я работаю там, где снег
Я работаю там, где снег. Очень много снега.
Лишь дурак по этому снегу пройдет ногами.
Я встречаю человека за человеком,
желающих потрогать его руками.
Эти люди идут не ко мне, а к сугробам в гости.
Я улыбаюсь, дарю им свои рисунки.
Они набирают снега полные горсти.
Размещают бескрайний Север в пределах сумки.
А те, кто боится холода или света
честней хирургической лампы и даже Солнца,
сюда не придут, пытаясь спастись от ветра,
дующего из головы. Я сюда был сослан
не в наказание, а по зову холодной крови,
текущей, как время, по синеватым жилам.
Снежинки ложатся спать на мои брови.
Я сам был когда-то снегом. Я жизнь прожил им.
Я лето и сотню лет мастерил сани,
в которых еду домой, счастливый чего-то сильно.
За спиной нарастает северное сияние
вывески книжного магазина,
где я работаю год и еще буду.
Я меняю мёртвую зелень на снег живой,
то есть, по факту, немного творю чудо.
А этот – бери даром.
Он полностью твой.
«я прошу Тебя: дай мне уехать…»
я прошу Тебя: дай мне уехать.
если можно, на две-три недели.
по эфиру гуляют помехи.
мне хронически все надоели.
не хочу я ни быть, ни казаться.
тошно мне среди душекрасилен.
мне наврядли помогут в Казанском,
если даже Исаакий бессилен.
пусть из грязи в князья прутся танки
по исколотым жилочкам улиц.
мне наврядли поможет Фонтанка,
если даже Нева отвернулась.
стал чужим диалог голубиный.
я иду за молчаньем в аптеку.
мне наврядли поможет Любимый,
раз Никто – человек человеку.
обратили Мечту анекдотом,
изменив ей пароли и явки.
мне наврядли поможет хоть кто-то,
если море запряталось в якорь.
зимний холод и летняя зелень.
из окна пьянибратские виды.
дай мне комнату площадью с Землю.
я могу обещать, что не выйду.
ну же! перечеркни мои планы,
Ты же здесь самый главный новатор.
только «Землю» впиши мне с заглавной:
мне до строчной еще рановато.
«Ставь на верных, детка. Всегда на них…»
Ставь на верных, детка. Всегда на них.
Отзвучит вторичный паршивый стих,
Похожие книги
Имя Стефании Даниловой (Стэф) – это, безусловно, бренд. Бренд, который не стыдно носить в памяти. Следующая за «Веснадцать» восьмая книга «Неудержимолость» – трансформация автора из эпатажной «анфан террибль» в человека-беспредел, не имеющего возраста. Пожалуй, нет того, чего бы Стэф не могла превратить в текст, если бы действительно захотела.После прочтения «Неудержимолости» не покидает ощущение, что вы попали в дом человека, которого знаете веч
Эта книга – об искусстве любить Россию и принимать её любовь. О том, как слова «широка страна моя родная» приобретают объём, когда жмёшь ветвь и карельской сосне, и сочинской пальме, словно руки друзьям. Махачкалинские облака-аксакалы, тверской жасмин у Дома Поэзии, аршинцевские заброшенные пляжи, выборгские поющие ангелы на крышах, оренбургские факелы газоперерабатывающего завода – то ли герои книги, то ли её соавторы. Истории, которые захотели
Эта книга – об искусстве любить Россию и принимать её любовь. О том, как слова «широка страна моя родная» приобретают объём, когда жмёшь ветвь и карельской сосне, и сочинской пальме, словно руки друзьям. Махачкалинские облака-аксакалы, тверской жасмин у Дома Поэзии, аршинцевские заброшенные пляжи, выборгские поющие ангелы на крышах, оренбургские факелы газоперерабатывающего завода – то ли герои книги, то ли её соавторы. Истории, которые захотели
Поэт Стефания Данилова родилась 16 августа 1994 года в Петербурге, и безоговорочно влюблена в этот город. Амбидекстр, вундеркинд, полиглот, создавшая в три года первое взрослое стихотворение. К двадцати годам выпущено шесть книг самиздатом, а книга, которую вы держите в руках – седьмая, наконец-то «всамделишная», «недетская». «Веснадцать» – это не точка, но запятая отсчета в современной русской литературе. На вопросы о том, откуда берутся стихи,
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Лирические стихи, написанные автором с 2001 года по 2002, это период вдохновения и публикации стихов на литературных сайтах, в поэтических сборниках, участие в ЛИТО.
Сборник стихов. Начало СВО, гражданская лирика, философская лирика, религиозная лирика, любовная лирика. Поэма "Победители" в память деда старшего лейтенанта Черепанова Корнила Елизаровича, ветерана ВОВ, участников СВО.
Лучшая муза всей моей жизни, которой я написал за 10 лет 250 стихов.Бесконечно благодарен Богу за встречу с ней и вдохновение, а мышке – за хорошее отношение!
Сейчас трудно представить то время, когда в России не было собственных «мыльных опер», и крутились с утра до вечера зарубежные поделки. А среди книжонок в бумажной обложке не было отечественных любовных романов. О том времени как раз и повествует книга писателя НИКОЛАЯ БРЕДИХИНА «БУМАЖНЫЕ СЛЁЗЫ». Девушке в инвалидной коляске нанимают для развлечения «книггера» – литературного «призрака». Никто не воспринимает всерьёз их занятий, но и «призрак» по
Взрыв магических скал изменил мир навсегда. Из источника жизни ныне вытекает аномальная магия, что заражает воздух и меняет виды.Хантер потерял семью, ушел из науки и скитается по зоне отчуждения. Он борется с аномалиями и ждёт момента, чтобы отомстить тому, кто лишил его дома, дочерей и захватил власть в ближайшем городе, превратив в свое королевство.Софи – единственная аномалия, у которой осталась душа. Люди прозвали ее дамой Сердец, ведь она с