– Мне сейчас самому хочется тебя придушить.
– Кстати об этом, – не к месту вставила она. – Ты говорил, что он убивает их жестоко, но на самом деле это не так.
– Может пристрелить тебя, чтобы не мучиться больше?
– Он сначала душит их, – не слушая его, продолжила она. – А на части режет, когда они мертвы и уже ничего не чувствуют. Так что ни о какой мучительной смерти и речи быть не может.
– Знаю. Надо запереть тебя в твоей комнате навечно.
– Ничего у тебя не выйдет, – она даже показала ему язык. – А как же балы? И выбор мужа?
– Черт! – выругался он. – Из дома без моего ведома ты больше не выйдешь! Ты поняла маня, Лилиана?
– Ну Элл, – начала она свое излюбленное.
– Не Эллкай мне тут! Ты перешла уже все границы! Пойти ловить маньяка! Ты достигла своего апогея глупости! Отныне я всегда буду знать где ты. Ты меня поняла?
Лия снова надулась и уставилась в окно.
– Я не слышу?
– Уши почисть, – себе под нос прошептала она, но не выдержала взбешенного взгляда брата. – Ладно!
Экипаж остановился, когда она выкрикнула последнее слово, и лакей поспешил открыть дверь и подать леди руку, чтобы она спустилась.
– Смотри у меня, – Эллиот опередил его, и вышел первым, сам помогая сестре спуститься. – Если ты хотя бы попытаешься вытворить нечто подобное снова, я обещаю, – он склонился к самому ее ухо, и очень тихо, но угрожающе прошептал: – Обещаю, что выпорю тебя так сильно, что ты неделю не сможешь сидеть.
Потом он выпрямился, согнул локоть, и стал ждать, когда она положит на него свою ладонь. Лия недоверчиво посмотрела на брата. Он же так шутит? Но весь его вид говорил о том, что таким серьезным он не был еще никогда в своей жизни, и наказания ей не избежать. Что ж, ладно. Она невинно улыбнулась ему и положила ладонь на предложенную руку. Подумаешь, просто теперь она будет еще более осторожной и осмотрительней.
Сделав вид, что ничего не произошло, и что он совершенно спокоен, Эллиот повел свою сумасшедшую сестру к входу в шикарное поместье графа Ричмонда. С того места, где остановилась их карета, Ричмонд-Хаус невозможно было увидеть полностью, все его величие и богатство, но даже один взгляд на фасад заставлял всех чувствовать благоговение. Построен он был несколько веков назад, и не единожды уже отреставрирован, поэтому и выглядел он так великолепно и величественно, что говорило, нет, кричало, о богатстве графа. Никаких подтеков и черных пятен ни один, даже самый въедливый взгляд, не сможет отыскать на каменных блоках, из которых он и был построен. Так же поместье окружало множество деревьев, кустов и цветов, садовники графа явно не сидели сложа руки, заботливо ухаживая за растениями.
Саттоны поднялись по широким ступеням и вошли в огромный холл, вместе с другими приглашенными, что не переставали все прибывать и прибывать на первый бал сезона. Их встретили многочисленные вазоны с цветами, которые благоухали изысканным ароматом, что выстроились в ряд, вдоль длинной красной ковровой дорожки, которая указывала гостям, в какую сторону им надлежит идти. Свет сотен свечей в трех огромных хрустальных люстрах, что висели под самым потолком, освещал все пространство, практически не требуя дополнительного освещения, и заставлял ослепительно искриться разнообразные драгоценные камни, которыми пестрили все проходящие благородные дамы.
Гости восхищенно проходили вперед, не переставая отсылать комплименты графине за столь великолепное начало, но они и не подозревали, что ждет их в самой бальной зале. Те, дамы и господа, что еще не успели войти, уже слышали удивленные вздохи впереди прошедших, а потом и сами не могли сдержать своего изумления.
