Утопия о бессмертии. Знакомство - страница 28



Следующий пункт назначения меня обрадовал, эта услуга пришлась как раз кстати. Быстро и безболезненно, напевая что-то себе под нос, очень милая, с ямочками на пухлых щёчках и аппетитная, как булочка, девушка лишила моё тело ненужных волос.

Потом меня обёртывали в какие-то маски, запелёнывая, как младенца. Потом кропотливо ухаживали за лицом. Наконец, я взбунтовалась: «Всё!», и Айгуль привела меня в кафе – уютное, увитое зеленью и совсем небольшое размерами.

Во время процедур я ни разу не встретилась с посетителями центра и совершенно искренне полагала, что весь этот комплекс сегодня работает исключительно ради моей персоны. А теперь увидела перед собой человек десять дам разного возраста, и, судя по их неглиже, все они были клиентами центра.

– Good day! – доброжелательно поздоровалась я остатками своего английского.

Дамы молчали, внезапно и дружно онемев, хотя до нашего появления, в кафе стоял гул голосов. Улыбнулась мне только девушка-бармен из-за стойки, она же единственная, кто ответил на приветствие. Айгуль потянула меня за столик, спрятанный в зелени горшечных насаждений, и как только мы скрылись, разговоры в кафе возобновились.

«Как же они ухитряются не столкнуть лбами клиентов?!» – восхитилась я про себя и спросила:

– Услуги в центре дорогие?

Айгуль расширила глаза.

– Очень! Но сюда очередь, запись за месяц вперёд! И если кто хозяйке не понравится, то уже никогда сюда не попадёт.

– Ясно.

Барменша принесла чайник травяного чая и только одну чайную пару. Я указала на Айгуль и на чашку. Айгуль замахала на меня руками, испуганно шепча:

– Нельзя! Меня уволят, если я буду пить чай с вами. Нам даже заходить в это кафе нельзя.

– Ты давно здесь? – спросила я, как только барменша ушла.

– В бане три месяца. А в Турции уже два года.

– Не скучаешь по дому?

– У меня нет дома. Родители умерли, сестёр-братьев нет. Вначале хотела в Россию уехать, подружка сюда позвала. Вот живу. Здесь казахов много.

– Я могу тебе чем-то помочь?

Она покачала головой.

– У меня всё хорошо, парень есть, турок. Замуж зовёт. Наверное, соглашусь.

– Не любишь?

Айгуль пожала плечом, помолчала и призналась:

– Тот, кого любила, на другой женился. Он русский. Его мать сказала: «Казашку в дом не пущу!»

– Господи, помилуй!

– Мы с ним в Россию решили уехать… а потом он передумал. Я сюда уехала, а он женился.

– Может, это и к лучшему? Плохо, когда мужчина за подол матери держится.

– Может, и к лучшему, – согласилась она и, помолчав, добавила: – Пить он стал. Жену бьёт.

Гул голосов в кафе вновь прекратился. На сей раз в кафе явилась хозяйка. Заглянула в наш укромный уголок с улыбкой на лице, но увидев Айгуль, нахмурилась. Девочка вскочила с дивана и кособоко застыла. Медленно отводя от неё гневный взгляд, сестра Мехмета вновь осветилась улыбкой, обращаясь ко мне:

– Как вам понравилось у меня в гостях?

Госпожа Шахин была очень похожа на брата. Сохраняя ту же породистость, черты её лица имели б0льшую мягкость и округлость, чем черты брата. Но и признак дегенерации был тот же, и, кажется, у сестры он был более выраженным, чем у брата – когда она говорила, её нижняя губа не двигалась, а вяло провисала, открывая зубы до самых дёсен. Шахины будто гордятся фамильной чертой и всячески её выпячивают – у брата отвисающая губа очёркнута чернотой пышных усов, сестра же его использует яркую губную помаду.

– Благодарю вас. Персонал у вас замечательный – люди все профессиональные и внимательные! – Я протянула руку. – Я Лидия.