Утраченное искусство достижения цели без выгорания - страница 16

Именно с учетом этих целей и предостережений мы и приступим к …

Первый принцип медленной продуктивности

В конце октября 1811 года в одной из лондонских газет появилось объявление о "новом романе одной леди". Имя автора не указывалось1, но в следующем объявлении, появившемся в следующем месяце, она была более конкретно названа "леди А". Книга называлась "Чувство и чувствительность", а псевдонимным автором, разумеется, была Джейн Остин, дебютировавшая в издательском деле. Остин более десяти лет работала над коллекцией рукописей, которые теперь, казалось бы, все сразу, отшлифовывала до впечатляющих окончательных форм. Книга "Разум и чувства" положила начало замечательному пятилетнему издательскому циклу, пожалуй, не имеющему аналогов в истории современной литературы. Вскоре после этого Остин также выпустила романы "Гордость и предубеждение", "Мэнсфилд-парк" и, наконец, в 1815 году – "Эмму". Два года спустя она умерла, прожив всего сорок один год.2

Популярное объяснение продуктивности Остин заключается в том, что она овладела искусством писать тайком, набрасывая прозу в перерывах между многочисленными отвлекающими обязанностями, которые были связаны с ее положением в обществе. Источником этой идеи стал племянник Остен Джеймс, который в 1869 году, более чем через пятьдесят лет после смерти Остен, опубликовал пеструю викторианскую биографию своей тети, которая помогла познакомить широкую аудиторию с ее произведениями. В главе 6 этих мемуаров3 Джеймс дает следующее запоминающееся описание:

Удивительно, как ей удавалось все это делать, ведь у нее не было отдельного кабинета, куда можно было бы удалиться, и большая часть работы должна была выполняться в общей гостиной, подвергаясь всевозможным случайным прерываниям. Она тщательно следила за тем, чтобы о ее занятии не догадались ни слуги, ни гости, ни кто-либо еще, кроме членов ее семьи. Она писала на небольших листах бумаги, которые можно было легко убрать или прикрыть промокательной бумагой. Между парадной дверью и кабинетами находилась распашная дверь, которая скрипела при открывании, но она не возражала против устранения этого небольшого неудобства, так как это давало ей знать, когда кто-нибудь приходил.

Эта история о стремящейся к успеху, но разочарованной джентльменке, тайно занимающейся своим ремеслом, могла бы выйти прямо из одного из романов Остин. Неудивительно, что, учитывая такую приятную симметрию, этот миф прижился. Его пересказывают в современных историях 4, например, в восхитительной книге Мейсона Керри "Ежедневные ритуалы" (2013), а также в более старых попытках разобраться в мире Остин. "И все же Джейн Остин была рада, что скрипнула петля, чтобы спрятать свою рукопись до того, как кто-нибудь войдет", – повторяет Вирджиния Вульф в 1929 году в книге "Собственная комната" (A Room of One's Own).

Эта история может служить разным целям. Вульф, например, использует ее как часть аргумента о гендерных ролях и интеллектуальной автономии. Менее изощренные описания закрепляют ее как назидание о том, как не отказываться от своей мечты. Но когда мы переходим к теме продуктивности, изображение Джеймсом своей тети становится неожиданно тревожным. Кажется, что она одобряет модель производства, в которой для достижения лучших результатов необходимо втискивать в свой график все больше работы. Препятствие, стоящее между вами и вашим собственным "Чувством и чувствительностью", подразумевает она, – это готовность делать больше. Остин использовала небольшие промежутки между бесконечными светскими визитами, чтобы писать на клочках бумаги в своей гостиной, так почему же вы не можете просыпаться в пять утра или лучше использовать свой обеденный перерыв?