1
девушки, подобрав ресницы,
перепрыгивают через взгляды самцов.
хитрые, бумажные лисицы сигают через костер.
это городской парк с трапециями аттракционов,
яркий бедлам утраченного детства.
инвалиды радости прячутся за нарумяненными щеками.
щемящее чувство – не поверишь – я вспомнил нас:
ты еще ни разу не заходила в мои стихотворения
(не разувайся, узнаю лаковые лодочки старшей сестры).
если ты видишь сыр с каплей засохшей крови,
значит, до тебя уже кто-то гостил в этой мышеловке.
но настоящего мужчину ничто не остановит.
2
попав в парк памяти, понимаю, насколько крепко
привинчен взрослостью по резьбе серьезности
к фанере естества.
моя спутница – ты – капустница
с оголенными плечами,
мятный белый свет излучают атласные крылья на груди.
изящной шеи оголенные провода,
и наши перекошенные (я выше ростом) поцелуи
искрят, как старая бензопила.
птица памяти бесшумно садится на мое лицо,
вот твое лицо четко не могу разглядеть —
вмятина в памяти по форме отпечатка большого пальца.
кто-то затушил тебя, как окурок, —
с губной помадой по смятому краю.
вот мы в трамвае
возвращаемся из дня в ночь:
тряска, жидкое стекло окон, перекати-поле
или это нашпигованная флюидами кружится голова,
и тусклое электричество
ломко плещется в твоих волосах —
золотые сельди в желтом смеющемся море.
это туннель любви и – любовь сама по себе свет —
неважно, что нас ждет в конце.
объевшийся лунных котлет
полубог страсти опускает босые ноги на ковер
из ночных водорослей, целует пальцы на ногах,
поедает тихо кричащих устриц с белым вином.
главное – не перепутай.
твое запястье с иероглифом тонких вен,
письмена, которые девушки смачивают духами —
так человек-паук выплевывает крепкие сети.
или родинка на открытой спине —
шрам бабочки от прокола булавки.
мне всё равно, что было до меня,
до меня хоть потоп (потом разберемся,
какого сорта принцессу похитил дракон).
но тебе неведомо знание, как это – быть мужчиной:
розам неведом сон, но лишь круглосуточное цветение.
даже во сне ты излучаешь роковое сияние, как радий.
дотронешься до тебя —
и рука тут же сгниет, как яблоко,
развалится бурым пюре до локтя.
3
да. да. сейчас ты спишь —
сама ли, с картоном мужского рода.
и между нами – не время, не годы,
возможно – между нами слова.
слова и звезды… вот он – парад ярких катафалков.
вселенная в вечернем порочном платье
пробует разглядеть
себя в четырехмерном зеркале пространства.
сколько раз мы просыпались вместе?
где эти ночи, подписанные
губами, шипами, бледными пальцами
пеплом на скатерти, кофейной гущей?
сон – прививка от смерти, манту
сюрреалистичности и абсурда.
и когда ты уснешь навсегда,
начнешь проваливаться в чертоги мозга,
в шипящую магму диалога с самим собой,
ты не испугаешься, а запрыгнешь в кистеперую
желтую электричку
и умчишься в иное немыслимое путешествие.
смерть виляет хвостом.
да. да. ты забылась крепким, как абсент, сном.
