– А фотографии там в рамке нет, пустая рамка в углу стоит.
– Вот ее-то он тогда и забрал видно.
– Отчего ж он не пришел больше? Вспугнули?
«Северный край; укрой. И поглубже. В лесу. Как смолу под корой, спрячь под веком слезу». Снова нашел созвучные стихи Бродского.
– Кто за ягодами ездит, говорят, наверняка за морошкой он в августе пошел, да и остался в болотах, у нас, как на север идти, много болот".
– Нашли его вещи?"
– Да какой там? Но Алешку с детства баюнком звали. От слова "баять". Это сказочник, значит. Ему что скажешь – все на веру принимал, может про морошку, что мать любила он и втемяшил себе в голову. Еще потом узнали, не приезжал он к матери, потому что сидел, случайно, по мелкому делу. А чтоб она не узнала, пересылал письма кому-то, а те уже ей записки доставляли. Вот такое быванье".
– Да, история. Мать никого не дождалась".
Слышь ли, слышишь ли ты в роще детское пение… (И.Бродский)
– Говорят, дом их не принял, никого – в таких домах лучше не шастать, место не доброе, такое вот дело. Мы и священника приводили, освящали дом, да что толку. Лезут к него, будто медом смазанный".
Уходил я из деревни, женщина все стояла на том же месте. «Почему одна осталась?» – не спросил, зато спросил имя, Ольгой ее звали.
_______________________________________________________________________
Долго еще я думал о рассказе женщины. Много тут необъяснимого.
Но дорога отражает тебя и твои мысли. Вот один я остался, сын переехал в Питер. Вот встретился с ним на несколько дней и повез по Холмогорам, а там нас ждали храм и изба, брошенные, одинокие, унылые. Ждали, чтобы рассказать чего-то… Рассказали.
Уже в пути с лукошком земляники между сиденьями. Ночная дорога кажется мягче дневной. Вьется как змейка под дождем, и не везде ее разглядеть – глаза застили клубы пара на дороге.
А чего ж ты хотел? И случайно ли все произошло? Дожди, повороты, храмы.
Так-то оно так, но что-то главное дорога утаивает.
Случайно ли за 900 км едешь к людям, которых в глаза не видел, а они добрейшей души?
Может дорога расскажет, где побывал я на самом деле? Кого встретил? Кто водит нас по этим дорогам?
Ответишь, Бродский?
И Бродский отвечает:
«В деревне Бог живет не по углам, как думают насмешники, а всюду».
Андрей Николаевич Комольцев вошел в лес. Давно собирался. Вот сподобился, наконец.
– Хорошо – то как! Грибами пахнет. Грибы где – то совсем рядом. Как хорошо, Господи! – старик вдохнул свежий насыщенный запах сырости, зашуршал нападавшими листьями.
– Ох, колюч! – это он решил поговорить с воздухом.
Тот, видимо, как – то ответил старику, и шаловливо обдал ветерком.
– Вот где хорошо! Здесь и приземлимся, – он разложил коробку от холодильника, влез в нее, как космонавт в люк космического «Союза», натянул до плеч шерстяной плед.
Только бы не видеть никого, особенно людей, бредущих с собаками. Подбежит псина, как начнет лаять, надрываться, хоть на дерево лезь. А хозяину – то сие интересно – стоит в сторонке, наблюдает.
Ну что тут можно наблюдать? А! Люди добрые? Все исхожено – истоптано вдоль и поперек.
Поспать в лесу – давно мечтал, когда еще работал – мечтал.
По молодости: в армии, в студотрядах, да студпоходах, где только не спали. А тут один – это другое дело.
Если ветер – то он под кустами спасен, ну а если дождь – пока коробка намокнет – можно будет перебраться в другое место. Главное, отдельно от всех. Никто не глазеет из прохожих, и не думает, что ты бомж. А перед глазами снова сын Вовка…
