Эту мою улыбку заметили слуги, после чего управляющая подошла ко мне и вручила веер со словами: «Вы пугаете их, моя госпожа».
Что ж, веер - это отличное прикрытие для моей совсем-даже-не-Ашиной мимики. Конечно, им ещё предстоит овладеть, чтобы случайно не опозориться при очередном раскрытии и не обронить его на пол - как я сделала секунду назад... потому поднимаю вещицу, складываю от греха подальше и даю возможность художнику продолжить запечатлевать меня на новом портрете...
И, вот, постукивая этим самым веером по губам, полулежу я себе и размышляю - а как бы и вовсе свести к нулю все возможные риски мафиозной деятельности Второй госпожи?
Сказать, что меня это не беспокоит - нагло соврать. Я хочу отвечать только за свои поступки, а мне тут активно навязывают не только чужую мораль, но и чужие грехи. Кто именно навязывает - тоже хороший вопрос, но что-то подсказывает, что ответ на него я найду не скоро. По всем законам жанра - в самом конце истории или при смерти, что также не доставляет особой радости… Думаю об этом, думаю; при этом изредка посматриваю на художника, бросавшего на меня очень неоднозначные взгляды.
Да, я была в красном ночном халате, и мои волосы были распущены, - возможно, это выглядит слегка неподобающе, но от одежды на портрете будет только ворот да треть от декольте! Так что смотрящий даже не догадается, какой разврат я устроила перед портретистом… ну, разве что тот сам проболтается… но, нет - Неха, застывшая над беднягой занесенным топором палача, не позволит.
А вообще, смотрит на меня этот дохленький мужичок невнятной внешности и впрямь странно! Словно никак не может напитать глаза моим видом. И я не могу понять - это зрелище изумляет его до глубины души в хорошем или в плохом смысле?..
К слову, даже этот задохлик оказался выше меня! И теперь я уже не подозреваю, я уверена: Аша - коротышка! В нашем мире про таких говорят «метр с кепкой», но в этом мире я не видела никого ниже Аши. Ну, разве что детей.
Ладно… у каждого злодея должен быть какой-то комплекс, толкающий его на злодейства. Предположим, у второй госпожи главным комплексом был рост.
Надеюсь, на этом завершить поиск мотивов: уж очень не хочется мне копаться в её прошлом и пытаться подстраиваться под линию её поведения, собирая на себя все косяки бывшей хозяйки тела. Я была бы рада и вовсе занять какой-нибудь особнячок вне столицы и тихонько жить там - да понимаю, что память Аши мне не позволит.
Я должна буду следить за всеми делами дома Гаварр. По крайней мере до тех пор, пока мы не войдём в заветную дюжину Великих Домов.
А там уже можно будет просить отчима о достойной пенсии!
В очередной раз постукивая сложенным веером по губам, - на которых уже минут двадцать блуждала предвкушающая улыбка, - понимаю, что данная привычка, как пить дать, принадлежит Аше.
Я по своим родным вообще ничем никогда не била: на них почти всегда была яркая помада!
- Кстати, Неха! Что там с моим бальзамом? - уточняю у управляющей спустя несколько часов расслабленных «полежанок» перед незнакомым дядей-художником.
- Я уже сделала его, моя госпожа, - и моя персональная волшебница подаёт мне… так, ладно, в будущем я объясню ей, что значит слово «компактность», а пока довольствуюсь внушительной керамической банкой с содержимым, весьма похожим на вазелин.
- Предположим, - протягиваю, чуть принюхиваясь к этой субстанции; пахло приемлемо, если не ходить повсюду с открытой крышкой...
