Закрыв ладонями лицо, вспомнила наш дом с отцом. Столько лет уже прошло, а боль не утихала. Разум цеплялся за каждое воспоминание, скрашивая мрачные будни.
Если бы не "печать безмолвия" я вопила бы от лютой ярости.
И, может быть, мне стало бы легче. Но нет, со дня смерти отца я не проронила ни слова.
Хлопнула первая дверь, за ней - вторая.
Больно прикусив нижнюю губу, снова выглянула в окно. Старенькие, но ещё крепкие длинные узкие лодки стояли у берега, ожидая послушниц.
Каждое утро мы отплывали на них в туман, блуждали по устью реки, впадающей в бескрайний океан, и добывали провизию. Змеи, рыба, мелкие животные, редкие птицы. Водоросли, но за них нас больше ругали. Поэтому они шли в ход, если уж совсем ничего не нашли.
Иногда нам попадались черепахи.
Но это была такая редкость.
А порой... мы сами становились добычей. И кто-то из нас не возвращался.
Но каждый год гуроны пригоняли новых девушек и меняли на пленных: тех несчастных путников, что ловили жрицы. Как правило, это были мужчины. С ними обращались как со скотом. В основном они нужны были для ритуала зачатия, а после - как разменная монета дикарям.
Этих разукрашенолицых я ненавидела особенно люто.
Бездушные твари. У женщин, что они пригоняли сюда, наблюдалось лёгкое безумие. Всегда. Часть их умирала в первые дни. К берегу возвращались пустые лодки. Имена девушек так и оставались неизвестными. Безымянные жертвы тумана.
На улице раздался звонкий одиночный удар. Колокол!
Моргнув, я поняла, что опаздываю. Метнувшись к двери, схватила плащ и понеслась на выход. Наверху кто-то истерично закричал. Один из пленных. А сегодня к вечеру жрицы должны были вернуться с новыми жертвами. Чтобы им нарваться на неупокоенных.
Выбежав на улицу, понеслась к своей лодке. Около неё уже стояла младшая жрица. Заметила же, что я замешкалась. Под её тяжёлым взглядом, я прошла до кромки воды и перелезла через бортик своего шаткого судёнышка. Потянулась за веслом. И тут же ощутила хлёсткий удар прутиком по спине. Зашипев, я мысленно выругалась самыми крепкими словами.
Боль ослепила, но быстро схлынула. Оскалившись, я легко поддалась ярости.
3. Глава 2
Мне потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы взять себя в руки. Красная пелена ярости, застилающая глаза, рассеялась, и я смогла сделать глубокий вдох.
— Ещё раз опоздаешь, Сонья, я с тебя шкуру спущу, — прошипела надо мной пожилая жрица.
Туман медленно отполз от моих ног, словно испугавшись.
На кончиках пальцев появился тусклый свет, робко прося дозволения спалить эту гадину дотла. О, как я хотела выпустить его и заставить эту ...
Я снова сделала глубокий вдох.
Свет на моих ладонях погас, будто и не было его вовсе.
Распрямившись, я взглянула жрице в глаза, пытаясь хоть так передать ей всю свою ненависть. Она и не подозревала, как близко ходит её смерть. С каждым днём мне всё сложнее было удержать своё безумие.
— Что зыркаешь, лютая, скоро твой день настанет, — захохотала дряхлая тварь. Жиденькие волосёнки сосульками свисали с её головы, обрамляя дряблое лицо. Тонкие сухие губы кривились. — Ляжешь под мужика, как и всё прочие. Вы послушницы только для того и нужны.
Я оскалилась в ответной улыбке.
"Сдохни" - чётко произнесла одними губами.
Она меня прекрасно поняла. Затряслась. Сморщенное лицо исказил гнев. Размахнувшись, жрица ударила меня хворостиной снова. И снова. И снова...
