В борьбе с большевизмом - страница 10

После неудавшегося благодаря изменившейся внешней политической обстановке заговора русского корпуса в апреле – мае 1918 года, в Петербурге и его окрестностях было сделано различными антибольшевистскими группами еще несколько попыток организовать восстание внутри страны, но все они кончались неудачей и приводили только к лишним новым жертвам. Одновременно большевики, оправившись, старались всеми способами закрепить свое положение и беспощадно расправлялись с теми, кто хотя бы косвенно быль замешан в заговоре.

Началась эпоха поголовных арестов всех офицеров бывшей императорской армии и затем безумное уничтожение их путем расстрела, простого убийства, потопления и избиения.

Я думаю, что человеческое воображение не в состоянии себе нарисовать картину тех ужасов, которые тогда скрывали тюремные стены, и отдаленные времена инквизиции и татарского зверства, безусловно, поблекнут перед большевиками – этими новыми светилами в деле изобретения наибольших моральных и физических страданий для жертв своего гнусного злодеяния.

Вот в эти-то памятные для нас, офицеров, тяжелые дни в конце июля месяца ротмистр фон Розенберг решил обратиться в Прибалтийскую миссию, находящуюся при Германском Генеральном консульстве в Петербурге, за содействием выехать ему из пределов Советской Республики. Там он совершенно случайно встретился с германским офицером гауптманом Э., с которым был знаком еще задолго до войны по Петербургу.

Разговорившись с ним, ротмистр, конечно, не мог не коснуться политического положения России и Германии, а, коснувшись этого вопроса, выразил сожаление и удивление, что германское правительство заключило мир с большевиками и тем самым разрушило все планы русских монархистов, возлагавших уже тогда надежды на Германию и желавших начать совместную работу для восстановления прежнего порядка.

«Мы, pycские, были вполне уверены, – добавил он, – что германские войска не остановятся на полпути и, начав наступление, после инцидента в Брест-Литовске, дойдут до Петербурга и займут его, а потому и приготовились к этому действию Германии».

Гауптман Э. ответил, что вначале у германцев действительно было определенное намерение занять Петербург и покончить с большевизмом, но этому помешали, с одной стороны, осложнения на Западном фронте, потребовавшие новых подкреплений и переброски туда войск, приготовленных для оккупации Петербурга, а с другой стороны, угрожающие протесты германских социалистов, настаивавших на прекращении военных действий против большевиков. «Вот эти две причины изменили наше первоначальное решение и, конечно, это было большим несчастьем для Германии и России, и особенно теперь это для меня ясно, – заметил гауптман, – когда я от вас узнал настроение русских монархистов и историю формирования корпуса, произведенного с согласия и благословления великого князя Павла Александровича».

Далее гауптман Э. сообщил, что он имеет секретное поручение от главного германского командования на востоке, которое явилось следствием того, что германское правительство окончательно убедилось в необходимости во что бы то ни стало покончить в России с большевизмом, восстановить снова монархическое правление и уже с последним заключить прочный и законный мир. Указанное решение уже проводится в жизнь и данное ему поручение находится в непосредственном соотношении с общим планом, который заключается в том, что германцы прежде всего хотят установить связь с русскими монархическими кругами, после чего, переговорив с ними, совместно приступить к формированию русских добровольческих армий в оккупированных русских областях. По сформировании эти армии будут иметь следующие задачи: 1) наступление на Петербург и Москву; 2) занятие этих городов и свержение большевистской власти; 3) водворение порядка во всей России и поддержка престижа новой законной власти. Одну из этих армий германцы предполагают сформировать совместно с русскими монархистами в оккупированных русских северо-западных губерниях, и вот ему, гауптману Э., как жившему многие годы в Петербурге, поручено привести в исполнение эту часть общего плана.