В чём её секрет? Как из травмы делать ресурс - страница 19

Моей задачей было скрупулёзно зафиксировать следы побоев, время и способ их нанесения, – таков порядок фиксации признаков состава преступления. Человек ко всему привыкает. Каждый день одни и те же повороты, которые уже не не трогали моего сердца, а местами даже раздражали. Человеческая глупость и шаблоны поведения разочаровывали.

Ещё одна распространённая категория дел – по злостным неплательщикам алиментов. Эти товарищи увольнялись с работы и подавались в бега, только бы избежать материальной ответственности за собственных близких. Жалкое зрелище, когда мужчина даже ценой ухудшения качества своей жизни стремится уменьшить сумму алиментов. Таких с каждым годом в стране становилось всё больше, и в УК РФ внесли изменения: ввели признак злостности, то есть нерадивый должник должен быть сначала неоднократно привлечён к административной ответственности, а лишь потом к уголовной. Это затруднило для женщин возможность отстоять свои права и права своих детей. Вероятно, в каком-нибудь НИИ просчитали, что иначе такими темпами у нас вся страна будет из уголовников. Тогда мне в голову не могло прийти, что я могу оказаться на месте кого-то из потерпевших…

Я представляла себе жизнь милиционера, как в фильме «Место встречи изменить нельзя», где главные герои внедрялись в преступную среду и распутывали длинные цепочки преступлений. А по факту я занималась преступлениями небольшой тяжести, – бытовым насилием, мелкими кражами, злостным уклонением от алиментов. То, от чего я хотела сбежать, являлось передо мной с разных ракурсов в повседневной жизни.

Отношения с Витей стали напряжённее. Мы редко общались, хоть спали в одной кровати и работали в одном здании. Суточные дежурства и рейды не давали нам возможности видеться. К тому же я никогда не жила на чужой территории и не знала, как стать там своей.

В первые недели брака я испытала потрясение – муж пошёл к друзьям, а вернулся только утром. Тогда не было мобильных телефонов. В городе у меня не было знакомых, да и в свой круг друзей муж не спешил меня вводить. Вдобавок мне было стыдно объявить об этой ситуации: ведь мы офицеры – значит, должны быть эталоном семьи, – так я считала. И не смела поднять шум, когда Витя утром на цыпочках вошёл в комнату. Мы долго смотрели молча друг на друга, и по его глазам я поняла – ему есть что скрывать. Объяснять он ничего не стал. Так началась череда поступков, которые показали мне совсем другую семейную жизнь.

Пришла на ум мамина присказка: «Пока просят – жнут и косят… А когда получат, то ты и не нужен». Теперь я думаю, что была довольно выгодной партией: не пила, не курила, не изменяла, рукастая, хорошо училась и без сомнений шла за ним, соглашаясь на любые его идеи. И верила, что для него это имеет значение. Но мои надежды, что у нас всегда будет понимание и взаимная поддержка, постепенно начали рушиться.

Также я узнала, что в семье Вити разногласия и проблемы замалчивались. Просто начиналась тягостная и мучительная игра в молчанку с лицом, преисполненным достоинства. На мои вопросы – «Что не так? Что произошло?» – всегда был один ответ: «Ничего, с чего ты взяла?» Было мучением терпеть эти немые упрёки. Я не раз вспомнила добрым словом наши с мамой скандалы, когда мы в сердцах могли наорать друг на друга, высказать всё, а потом реветь и, успокоившись, до ночи говорить по душам.

К сожалению, мама была далеко, и я не могла поделиться с ней тем, что меня держат в эмоциональной тюрьме. Редкие созвоны по стационарному домашнему телефону, который висел в прихожей, не позволяли мне высказать всё, что накипело. Вся семья слушала.