В этот раз по-настоящему - страница 10

– …убивает меня, – говорит Ма, разбивая свое яйцо о тарелку; скорлупа раскалывается с приятным хрустом. – Это абсолютная катастрофа.

Мне даже не нужно вникать, чтобы угадать, о ком речь: Кевин из отдела маркетинга. Какой-то недавний выпускник Гарварда с высоченным ай-кью и – со слов Ма – нулевой способностью принимать здравые решения.

– Прости, что за абсолютная катастрофа? – спрашиваю я, надеясь, что Ма расскажет детали. Пара советов по борьбе с катастрофами сейчас бы не помешали.

– Моя жизнь, – подает голос Эмили с другого конца обеденного стола. Ее школьная форма надета задом наперед, а иссиня-черные волосы до плеч собраны в то, что по моим подозрениям должно было выглядеть как «конский хвост», но больше похоже на росток фасоли. Значит, сегодня обязанность помочь Эмили собраться в школу лежит на Ба.

Мама закатывает глаза.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда тебе будет сорок с небольшим, – говорит она Эмили, затем обращается ко мне. – С каких это пор тебя волнуют мои проблемы на работе?

– Ну, всегда волновали, – невинно говорю я.

– Думала, тебе некомфортно, когда мы об этом говорим, – замечает Ма, передавала мне тарелку с пышными круглыми маньтоу [5] из пароварки, еще теплыми.

– Ну, это потому, что твоя компания настойчиво характеризует себя как «созидательного новатора и лидера», который стремится «влиять на умы людей и вдохновлять» и воплощать в жизнь «ключевые инициативы, меняющие жизнь» или как там. – Я разламываю половинку маньтоу на удобные кусочки, тесто размягчается между пальцами. – А на деле это просто слова. Но я понимаю, что ты к этому всему причастна. Вот так.

Похоже, прозвучало не слишком убедительно для Ма, но она со вздохом объясняет:

– Кевин убедил крупного инвестора подписать с нами контракт.

– И почему это проблема?..

– Они подписали контракт лишь потому, что он сказал, что мы в отличных отношениях с одним популярным техно-стартапом, «СИС». – Она берет одно маньтоу, но не отправляет в рот. Просто оставляет его остывать на тарелке рядом с яйцом. – Вот только мы ни с кем из «СИС» даже не знакомы. Мы вообще никак не связаны.

– А. – Я медленно киваю, подавляя приступ тошноты от того, что эта история мне явно кое-что напоминает. – Да, это может быть непросто. – Затем, надеясь, что не выгляжу слишком заинтересованной, небрежно отпиваю глоток соевого молока и спрашиваю: – Итак… эм… что будете делать? Вы собираетесь сознаться, или…

– Боже, нет. Конечно нет. – Ма искренне смеется, будто эта идея совсем абсурдна. – Мы пытались привлечь этого инвестора уже несколько лет. Нам просто придется действовать наоборот: обратиться к «СИС», наладить контакт и делать вид, что мы были близки все это время. Может, обратись мы сначала к одной из их маркетинговых групп или к тому парню, который отвечал за рекламу в «Картье»… – В ее глазах появляется тот отстраненный, почти лихорадочный блеск, как и всякий раз, когда Ма обдумывает рабочие вопросы. Затем она вспоминает, с кем говорит. – Но врать нехорошо, – поспешно добавляет она, бросая на меня и Эмили суровый взгляд.

– Принято к сведению, – говорю я и не без труда проглатываю остатки молока. Мякоть сои царапает горло, как песок.

Когда завтрак заканчивается, я помогаю Ма убрать со стола и мы спускаемся к машине. Смартфон прожигает дыру в кармане моего блейзера. С самого утра я не проверяла соцсети, но уведомления все поступают. К тому моменту, как мы высаживаемся около школы, у меня 472 непрочитанных сообщения и черт знает сколько упоминаний в «Твиттере».