В мутной воде не было видно почти ничего, на илистом дне никаких камней.
«А вдруг Никита пошутил? – вдруг молнией пронзила мысль. – Он посмеялся, и всё, а мы попёрлись в такую даль за желаниями! И сейчас, как идиоты, ищем несуществующий метеорит».
Я замёрз как собака и разозлился, как вдруг увидел через муть слабо светящееся красное пятно на дне. Юрка с Серёжкой тоже заметили его.
Вынырнув для вдоха, снова устремился ко дну, к тому красному камню. Он оказался большим, круглым, как будто отшлифованным, и слабо светился.
Юрка замахал в воде руками, подавая знак, и плотно приложил ладонь к камню.
Я загадал желание, дотронулся до гладкой поверхности и пулей вылетел на поверхность.
– Ну что? – откашлявшись, спросил Юрка. – Все успели? Тогда гребём к берегу!
***
Оглядевшись по сторонам, – вокруг не было ни души – мы стянули мокрые плавки, вытерлись и надели запасные трусы.
– Ух ты, ну и к-камень! – сказал я, дрожа всем телом. – Юр, но это не метеорит. Он больше похож на какой-то шар… да ещё и с-светился. С чего бы метеориту в воде светиться?
Юрка успел одеться и сейчас с ожесточением, как будто хотел снять с себя скальп, тёр полотенцем голову.
– Всё правильно. Никитка говорил, что он круглый, но что светился – этого не сказал вроде.
– Странно, – буркнул Серёга, – как маячок какой-то.
– Ну, главное, чтобы желания сбылись. – Юрка отбросил полотенце, его рыжеватые волосы стояли торчком, как у ежа. – Ты что просил?
Сергей помотал головой:
– Не могу сказать.
– Как знаешь. – Юра уважал чужие тайны и зря не приставал.
– А я задумал, чтобы всё было хорошо, – сказал я.
– В смысле?
– Ну чтобы у меня, у нас в семье и вообще… чтобы без неприятностей.
– А что, можно было? – опешил Серёжка.
– Не знаю. Просто так подумалось, и всё.
Мы достали из рюкзаков бутерброды, варёные яйца и бутылочки йогурта и набросились на еду: купание в холодной воде разожгло аппетит.
Я ел и всё смотрел на лодку, тёмным пятнышком застывшую на водной глади, и в этот момент у Серёжки зазвонил телефон. Впрочем, неверно сказать, что зазвонил, это был какой-то дребезжащий заунывный сигнал: э-э-э-а-а-а-у-у…
– Что за фигня? – изумился Серёга. Взял трубку и сказал, глянув на экран: – Это мама… Алло! Мам!
С минуту он молча слушал, вытаращив глаза, потом с сожалением выключил телефон.
– Два пропущенных… Кирдык айфону, сломался. Звук какой-то странный, будто на замедленной скорости. Данька, можно с твоего позвонить?
Я вытащил из кармана телефон и подал Серёжке. Он набрал по памяти номер, поднёс трубку к уху и поморщился.
– Гудка нет… что со связью происходит?.. А, вот появился! Мам, ты звонила?
Серёга опять замер, глаза его становились всё шире и шире.
– Да что там? – не выдержал я.
– Слушайте, – сказал Серёжка и нажал кнопку громкой связи.
«Ы-ы-ы-ы-у-у-у-а-а-а… ш-ш-ш-ш-ш!» —зашипело в трубке.
Мы ничего не поняли и вытаращили глаза: что за странные звуки?
Юрка нахмурился и полез в рюкзак за телефоном, набрал номер… И снова – тишина, потом странный, какой-то слишком длинный гудок, и протяжный не то вой, не то стон.
– Со связью проблемы, – пробормотал Серёжка, возвращая мне смартфон, – может, от метеорита излучение помехи создаёт?
Я посмотрел на экран – 16:03. До автобуса оставалось полтора часа – вагон времени, и я предложил пройти до автовокзала и посмотреть город. Приятели охотно согласились.
Странности начались сразу, едва прошли метров сто или двести. На нашем пути стояли женщина и маленькая девчонка лет пяти. Они застыли с натянутыми улыбками, будто решили поиграть в «замри-отомри», даже не моргали. Мы аккуратно обошли их. Я подумал, что они выбрали неподходящее место для игр.
