– Всё это, конечно, звучит аппетитно, но с дороги я притомилась. Немного выспаться надо, утром перекусим.
– Так кушать под утро, кошмары будут мучить. Плохо принимать пищу перед дневным сном, – с прищуром посмотрела Альмина и откинула свой шлем назад. Её восхитительно чёрные волосы, искрясь, рассыпались на её плечах.
– Не твоё дело, – Катя стала явно нервничать.
– Как скажешь, могущественная гарпия, – с насмешкой опустила глаза девочка в рыцарских доспехах.
Друзья на гране провала, Альмина почти уверена, Катя не та, за кого себя выдаёт, но… сомнения у неё всё же есть, это ребят пока спасает.
– Будь уверена, несокрушимая гарпия, не успеет взойти солнце, а колдунья сможет связаться с твоим бессмертным отцом, – ехидно улыбнулась черноволосая девочка. – А звать то тебя как? – блеснув белоснежными зубами, спросила она.
– К-Катя.
– Как мило, такое человеческое имя, – Альмина склонилась в поклоне. – Прошу в карету, я рядом поскачу, а свита твоя пусть с рыцарями бежит. Я правильно говорю?
Черноволосая девочка вновь надела шлем, с лязганьем закрыла забрало и властно вытянула руку. Рыцари, звеня железным обмундированием, с усилием запрыгнули на коней. Призывно прозвучал рог. Высекая из каменистой мостовой ослепительные искры, колонна двинулась к замку.
Катя судорожно кивнула и деревянной походкой пошла к карете. Высокая женщина окатила её ледяным взглядом. Толстяк, напротив, был очень любезен, чувствительные губы вытянулись в трубочку. К своему ужасу Кирилл заметил у него острые, как бритва, прямые клыки. Неужели вампир?
Когда Катя исчезла в карете, высокая женщина обернулась к детям. В темноте её глаза сверкнули красным огнём, а на бледной коже была заметна синева, как у давно умершего человека. Она внимательно посмотрела на ребят, и их ноги, словно приросли к земле. Женщина жутко улыбнулась, обнажив такие же, как у толстяка, узкие клыки и, не сводя с детей голодного взгляда, едва не сбив невероятное сооружение на своей голове, влезла в карету.
– Что стоим, бегом, бараны! – не слишком учтиво выкрикнула Альмина, взмахнула хлыстом, но ударила рядом о землю, выбив из дороги мелкую щебёнку. – Будьте любезны, а где мы, куда нас занесло? – она, слегка приоткрыв забрало, вновь скопировала интонацию Игната и звонко захохотала.
– Влипли по самые уши, – прошептал Кирилл.
– Ребята, вы видели, у них клыки? – застонал Витя.
– Смотри, не обделайся, – грубо изрёк Игнат.
Сбивая солому с деревенских домов, поднялся ветер. Жутко завыла одна собака, затем другая, вскоре из всех окружающих домов послышался жалкий скулёж и вой, а в небе появились порхающие тени, словно исполинских размеров летучие мыши.
– Удачной охоты, стая! – выкрикнула Альмина и чёрные тени ринулись на деревню. Но двери на домах крепкие, засовы прочные. Упыри в бешенстве наскакивают на дома, но пробиться не могут. Где-то раздались выстрелы из арбалетов. Из окна одного дома выплеснули на остроголового упыря кипящую смолу. Сорвался с тетивы осиновый
кол и проткнул ещё одного гада. Против воли у Кирилла губы расплылись в улыбке, так просто люди не сдадутся.
Чем ближе был мрачный замок, тем тревожнее становилось на душе. Он навис над землёй, заслонял собой небо. Над узкими остроконечными башнями порхали остроголовые упыри. На толстенных стенах мощного забора, выложенного из красноватого камня, прохаживались коренастые существа лишь отдалённо напоминающих людей. Перед замком был вырыт ров, в котором булькала расплавленная масса, напоминающая смолу. Через него переброшен мостик, украшенный по бокам изогнутыми шипами.
