«В институте, под сводами лестниц…» Судьбы и творчество выпускников МПГУ – шестидесятников. - страница 14

.[16]

Но при этом они оставались истинными детьми своего времени, взращенными на плакатах «Мы за мир». Сегодня это вызовет улыбку: Ада Якушева пишет, как ходила протестовать против политики Израиля к израильскому посольству, «а вернувшись домой, заревела… Не смейся, но я, кажется, начинаю бороться за мир!»

В публикации писем сознательно отсутствует датировка. Это сделано для того, чтобы избежать протокольности. И хотя это затруднит работу литературоведов и критиков, изучающих творческий путь героев книги, но зато переписка приобрела характер целостного художественного произведения.

А. Якушева, кроме всего прочего, прекрасный журналист. Двадцать лет она проработала на радиостанции «Юность». Ездила по командировкам: Сибирь, Дальний Восток, Курилы, Камчатка, Сахалин… С любовью вспоминала в книге «Если б ты знал…» про людей, с которыми сводила ее «Юность». Кому, как не ей, пристало вести передачи о бардах «Песня, гитара и я». А ещё она вела передачу по письмам радиослушателей, которая называлась «Здравствуй, товарищ!» А. Якушева сохранила несколько папок с этими письмами, летопись, как она говорит, целого поколения.

Если бы А. Якушева поставила такую цель, она стала бы блестящим публицистом. Её статьи о специфике авторской песни, публиковавшиеся в середине 60-х гг., выглядят так, будто они написаны сегодня. Всё актуально и никакой юношеской запальчивости, сентиментальных всхлипов. Великолепный материал для диссертации об авторской песне.

А. Якушева говорила: «В институте я начала вести дневник, который открывался такой мыслью, что и жизнь моя, и любовь моя, и всё, что в жизни положено человеку, будет связано с этим необыкновенно прекрасным зданием на Пироговке. Так оно и вышло в дальнейшем…»[17]

Юрий Визбор (1934–1984 гг.), бард, поэт, сценарист, журналист, артист. Окончил МГПИ в 1955 г.

О Юрии Иосифовиче Визборе написано столько, что нет смысла говорить здесь об этапах его биографии и анализировать пласты его многогранного творчества. Ограничусь отдельными замечаниями его однокашников.

Б. Вахнюк рассказывал, как он пел в присутствии Ю. Гагарина визборовского «Серёгу Санина». И Гагарин заплакал. А потом рассказал, что у него был друг, который вот так же «не дотянул до посадочных огней». «Как же ваш Визбор всё угадал!»

Ю. Ряшенцев делился воспоминаниями: «Я очень хорошо помню: 1 сентября, институт. В аудиторию вбегает чемпионка МГПИ по гимнастике Валя Давыдова: «Девочки, там такой хорошенький мальчик на первый курс пришёл!» Девочки с визгом устремляются смотреть на «хорошенького мальчика». Это был Юра. В институте он был вовсе не таким, каким его принято изображать. Это был человек очень застенчивый, легко теряющийся, уступающий при жёстком давлении. Но он хотел стать хэмингуэевским героем – и он им стал. Благодаря стихам, благодаря борьбе со смертью, благодаря поразительному мужеству, с которым он ушёл. То, как Визбор выстроил свою жизнь, достойно восхищения. Мы довольно быстро познакомились, потому что у нас каждый человек, игравший в волейбол, был на счету. Я был 4-м номером, капитаном факультетской, а потом институтской команды, а Визбор стал играть 3-м, давать мне пас… Много-много позже, ночью на заправочной станции Веня Смехов сказал мне: «С Юркой плохо. Рак». Уезжая на лето из Москвы, я позвонил ему и услышал: «А у меня, старик, знаешь, гепатит. Так что я надолго. Ты приедешь – я в Москве буду. Увидимся». Нет, уже не увиделись… Хэмингуэй нашёл бы в нём достойного героя.